Живая память войны

          
Приближается 68 годовщина Победы в Великой Отечественной войне.   Это единственный священный праздник, когда политики не спорят, под каким флагом надо его отмечать.  Тяжёлая  и  непростая  доля  легла  на  ваши плечи, уважаемые ветераны!  Поздравляю Вас с Великим  праздником Победы! Самое главное – желаю вам всем крепкого здоровья,  счастья в детях, внуках, правнуках! Дарите всем нам добрый свет, живите много-много лет!


           5 мая 2010 года в Архангельской областной детской библиотеке имени

           Гайдара состоялось чествование победителей областной творческой

           олимпиады «Живая память войны», посвящённой 65-летию Великой Победы.

           В олимпиаде приняли участие  подростки 4 – 10 классов школ области.

           Участники выполняли задания каждого из трёх туров: исторического,

           литературного и творческого. Задания были трудными. Они способствовали

           сохранению памяти и подвиге нашего народа в Великой Отечественной

           войне. Страшная была война. Силу победила сила. Фашисты получили

           бесславный урок, наступил конец агрессорам. Хочется ещё раз низко

           поклониться всем ветеранам, благодаря которым появился мир на земле и

           хлеб на столе. А ветераны знают цену горбушки хлеба. Недаром пословица

           гласит: «Хлеб на стол – так и стол престол, а нет ни куска – так и стол

           доска».
   
           Мы вместе с внуком Андреем писали о моей землячке  Лидии

           Александровне Дроздовой (Щукиной). Сколько горя выпало на долю детей и подростков

           в годы войны! Я думаю, что всем это будет интересно почитать.
   
           Беда пришла в семью Щукиных, когда на Финской войне 31 января 1940

           года погиб их отец. Лиде было 5 лет, сестре 7 лет, а маленькому братику

           Валентину – 1 годик. Военное лихолетье тяжёлым танком проутюжило их

           семью. Закончилось детство двух сестричек и маленького братика.  В

           настоящее время в живых осталась только одна Лидия Александровна. Она
 
           вспоминает: «В июле 1942 года привезла  мама нас, троих истощённых

           голодом детей, практически к голым стенам в Рато-Наволок, к дедушке

           Василию Трефиловичу Щукину. Было ему 82 года. Здоровье слабое,

           полуслепой, делать он уже ничего не мог. Время голодное.  У дедушки не

           было ни зерна, ни картошки. Подсобного хозяйства тоже не было. По

           карточке он получал хлеб. После голодного Архангельска нам жизнь в

           деревне понравилась. Мама показала все съедобные травы. Стала покупать

           картошку и жито. Сушили головки клевера. Их мололи на жерновах и

           добавляли в хлеб. Весной, как только растает снег на полях, собирали

           сладкие корешки (у нас их называли собаньки), ели их сырыми, иногда

           сушили, мололи на кофемолке и делали печенье. Это было очень редкое

           лакомство. А настоящей палочкой-выручалочкой была перезимовавшая в

           поле, нечаянно пропущенная и невыкопанная осенью картошка. В

           сморщенной шкурке был комок чистого крахмала. Снимали эту кожицу,

           прополаскивали крахмал и пекли из него лепешки. Это заменяло нам хлеб.

           Мама умудрялась из лепешек насушить сухариков. Их было ничем не

           размочить – они были стекляшками, но от голода нас спасали. А еще мы

           очень много ели борщёвок, щавеля, горчух. Если удавалось выбраться в лес,

           заготовляли грибы и ягоды. В общем, жили на подножных харчах. Ещё я

           запомнила дедушкину шутку. Сел он грибы чистить, а зрение-то у него
 
           плохое. Я кричу: «Дедушка, червяк, червяк», - и тычу пальчиком в гриб. А он

           хитренько улыбнулся, сверкнул черными глазами из-под бровей и толково

           объяснил мне: «А это не беда, будет грибной суп с мясом». Верить – не

           верить, я была в недоумении, но картинка эта у порога в сенях навечно в

           памяти. Ещё я запомнила, как мама «варила суп». Она поставила на плиту

           мисочку с водой и ждала, когда закипит вода. В кипяток она кинула кусочек

           сыра с ноготь. Он плавился. Вода обрела вкус сыворотки. Этот суп казался

           деликатесом. Из-за свирепствующей цинги в хлеб добавляли хвою сосны.

           Этот вкус хлеба и сейчас не забылся. Всегда поражаюсь таланту крестьян

           прививать правила культурного поведения за столом. Сели мы обедать, а я

           закрутилась, зашалила. Мне  говорят: «Так за столом вести себя нельзя, а то

           Боженька палочкой стукнет». И показывают на икону, а у Иисуса Христа

           палец вверх поднят. Вроде и не страшно, но шалить расхотелось. Детской

           выдержки хватает на пять минут. Начинаю ногами болтать, а там Жук

           (собака) под столом. Снова замечание: «Не болтай ножками, а то Жук

           укусит». Сверху Боженька, снизу Жук. Урок дан. Спокойно покушала и

           свободна. Не ругали, а научили. Вот здесь, в деревне, питаясь травами, брат

           встал на ноги, мы избавились от цинги. Здесь же сразу и началась наша

           трудовая биография в буквальном смысле слова. Не знаю, кому пришла в

           голову мысль, что дети нашего возраста не могли работать в колхозе. А мы-

           то помним, что на работу выходили вместе с взрослыми и заканчивали

           рабочий день тоже вместе с ними. В первое лето 1942 года я уже ходила на

           огород на прополку, а еще с утра до вечера собирала вместе с другими

           детьми гусениц с капусты. Химикатов не было никаких, поэтому

           насобираешь банку червей, вынесешь их на тропинку и давишь камешком,

           чтобы не расползлись. Полуголодный желудок выворачивает на левую

           сторону от этого месива, но это наш труд, мы спасаем урожай от вредителей.

           Ведь капусты сажали в колхозе огромные поля. Осенью целыми баржами

           сдавали государству овощи, чтобы кормить армию и город. Это мы усвоили
 
           твердо. А сестра уже работала и в поле, и на сенокосе. Летом 1943 года она 

           работала с взрослыми, а я помимо огорода на период страды (сенокоса и

           уборки урожая) была определена помощницей нянечки. В нашей деревне

           было много малышей (это на 2-3 года моложе меня), поэтому отдельно от

           основных яслей (почему-то называли ясли, а не детский сад) у нас в своей

           деревне была открыта группа. И когда наша нянечка уходила за супом в

           основные ясли за полтора километра, я оставалась одна присматривать за

           детьми. Было мне тогда 8 лет. В этот год 1 сентября я пошла в I класс нашей

           начальной двухкомплектной школы. Всю осень после уроков вместе с

           учителями собирали колоски. Зимой собирали золу и птичий помет. Это тоже

           был трудовой вклад в дело победы над фашизмом. В выходные дни надо

           было гонять лошадей на молотилке. Кто не знает, как обмолачивали

           колхозный хлеб, тот не поймет, что значит гонять лошадей. Но это

           изнурительный труд – целый день ходить по кругу, погоняя лошадей так,

           чтобы обеспечить равномерное движение приводного механизма, который

           обеспечивает работу барабана молотилки. Вечером у тебя уже голова идет

           кругом. С лета 1944 года уже началась другая работа: посадка и прополка на

           огороде, сенокос, работа в поле – боронили пары под посев озимых. Целое

           лето работали изо дня в день, без выходных, полный рабочий день и не
 
           восьмичасовой, а почти от восхода до заката солнышка. Не из рассказов

           узнали о ежедневном тяжёлом труде колхозника. Всему научились, что

           требовалось делать в колхозе. Теперь никто не верит, что такие маленькие
 
           дети работали наравне с взрослыми. А вот доказать, что мы тоже являемся

           тружениками тыла, было очень сложно. Нам пришлось пройти через три

           суда, чтобы получить «Удостоверение ветерана Великой Отечественной

           войны».


           "Поклонимся Великим тем годам!"


           Записаны воспоминания моей землячки
           Лидии Александровны Дроздовой (Щукиной), 1935 года рождения.