Я тебя отпускаю – иди,
уходи, ты свободен теперь.
Каждый день, каждый час, каждый миг
наши помнить я буду, поверь.
Но теперь я свободы хочу,
а тебе еще боле нужней,
чем пожатие моих рук,
ощущенье свободы своей.
Ведь, хоть сколько ни будем мы вместе,
расставанья наступит пора,
и любовь не потребует мести,
и любовь будет снова одна.
Но ведь главное, что она будет
и не важно, с какой стороны,
ощущенье Великого Чуда
вновь смеется и плачет в груди.
И смеется и плачет от счастья,
и смеется и плачет всегда:
и в минуту лихого ненастья,
и в минуту рождения сна…
И, надеюсь, ты чувствуешь тоже,
что с тобой мы, как в сказке живем,
и друг друга для нас нет дороже,
и друг друга «собой» мы зовем.
Но не верю я зыбкому счастью:
пронесется ведь вечность как миг!
Лучше сброшу оковы я властью
данной мне избавляться от них.
Потому я тебя отпускаю,
что так сильно, до боли, люблю.
Может, просто так сильно глупа я,
что тебя я сейчас отпущу?
Ты не хочешь? Я тоже, но все же,
лучше так, чем когда-то потом
через многие-многие годы
мы Любовь Настоящим убьем.
Я уйду, только б не оглянуться!
Я уйду. Не являйся во сне.
Ты свободен, лети вольной птицей
и тебе помашу я во след.
Думал, я не заметила раны,
что сейчас я тебе нанесла?
Но поверь, только так я смогла бы
отпустить на Свободу Тебя.
11.02.05 г. Одесса
уходи
© Copyright: Чуса Вербина, 2010
Свидетельство о публикации №110091601929
Свидетельство о публикации №110091601929
Рецензии
))
А, ты думал, я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что кинусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня?
/.../
Будь же проклят. Ни словом, ни взглядом
/.../ души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом:
Я к тебе никогда не вернусь. /Анна Ахматова/
/Я научилась просто, мудро жить.
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтобы унять ненужную тревогу.
/.../
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
/.../ кот, мурлыкает умильней,
И жаркий разгорается огонь
На башенке далёкой лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И, если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу. /Анна Ахматова//
Ангел, три года хранивший меня,
Вознёсся в лучах и в огне,
Но жду терпеливо сладчайшего дня,
Когда он вернётся ко мне.
Как щеки запали, бескровны уста,
Лица не узнать моего;
Ведь я не прекрасная больше, не та,
Что песней смутила его.
Давно на земле ничего не боюсь,
Прощальные помня слова.
Я в ноги ему, как войдет, поклонюсь,
А прежде кивала едва. /Анна Ахматова/
Не хулил меня, не славил
Как друзья и как враги.
Только душу мне оставил
И сказал: побереги.
И одно меня тревожит:
Если он теперь умрет,
Ведь ко мне архангел Божий
За душой его придет.
Как тогда ее я спрячу,
Как от Бога утаю?
Та, что так поет и плачет,
Быть должна в его раю. /Анна Ахматова/
Все ушли, и никто не вернулся,
Только, верный обету любви,
Мой последний, лишь ты оглянулся,
Чтоб увидеть все небо в крови.
Дом был проклят, и проклято дело,
Тщетно песня звенела нежней,
И глаза я поднять не посмела
Перед страшной судьбою своей.
Осквернили пречистое слово,
Растоптали священный глагол,
Чтоб с сиделками тридцать седьмого
Мыла я окровавленный пол.
Разлучили с единственным сыном,
В казематах пытали друзей,
Окружили невидимым тыном
Крепко слаженной слежки своей.
Наградили меня немотою,
На весь мир окаянно кляня,
Окормили меня клеветою,
Опоили отравой меня.
И, до самого края доведши,
Почему-то оставили там.
Любо мне, городской сумасшедшей,
По предсмертным бродить площадям. /Анна Ахматова/
Но ещё ни один не сказал поэт,
Что мудрости нет, и старости нет,
А может, и смерти нет. /Анна Ахматова/
А как музыка зазвучала
И очнулась вокруг зима,
Стало ясно, что у причала
Государыня-смерть сама. /Анна Ахматова/
Привольем пахнет дикий мед,
Пыль - солнечным лучом,
Фиалкою - девичий рот,
А золото - ничем.
Водою пахнет резеда,
И яблоком - любовь.
Но мы узнали навсегда,
Что кровью пахнет только кровь...
И напрасно наместник Рима
Мыл руки пред всем народом,
Под зловещие крики черни;
И шотландская королева
Напрасно с узких ладоней
Стирала красные брызги
В душном мраке царского дома... /Анна Ахматова/
*
Фолко Торбинс 05.10.2010 18:10 • Заявить о нарушении
А, ты думал, я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что кинусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня?
/.../
Будь же проклят. Ни словом, ни взглядом
/.../ души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом:
Я к тебе никогда не вернусь. /Анна Ахматова/
/Я научилась просто, мудро жить.
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтобы унять ненужную тревогу.
/.../
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
/.../ кот, мурлыкает умильней,
И жаркий разгорается огонь
На башенке далёкой лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И, если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу. /Анна Ахматова//
Ангел, три года хранивший меня,
Вознёсся в лучах и в огне,
Но жду терпеливо сладчайшего дня,
Когда он вернётся ко мне.
Как щеки запали, бескровны уста,
Лица не узнать моего;
Ведь я не прекрасная больше, не та,
Что песней смутила его.
Давно на земле ничего не боюсь,
Прощальные помня слова.
Я в ноги ему, как войдет, поклонюсь,
А прежде кивала едва. /Анна Ахматова/
Не хулил меня, не славил
Как друзья и как враги.
Только душу мне оставил
И сказал: побереги.
И одно меня тревожит:
Если он теперь умрет,
Ведь ко мне архангел Божий
За душой его придет.
Как тогда ее я спрячу,
Как от Бога утаю?
Та, что так поет и плачет,
Быть должна в его раю. /Анна Ахматова/
Все ушли, и никто не вернулся,
Только, верный обету любви,
Мой последний, лишь ты оглянулся,
Чтоб увидеть все небо в крови.
Дом был проклят, и проклято дело,
Тщетно песня звенела нежней,
И глаза я поднять не посмела
Перед страшной судьбою своей.
Осквернили пречистое слово,
Растоптали священный глагол,
Чтоб с сиделками тридцать седьмого
Мыла я окровавленный пол.
Разлучили с единственным сыном,
В казематах пытали друзей,
Окружили невидимым тыном
Крепко слаженной слежки своей.
Наградили меня немотою,
На весь мир окаянно кляня,
Окормили меня клеветою,
Опоили отравой меня.
И, до самого края доведши,
Почему-то оставили там.
Любо мне, городской сумасшедшей,
По предсмертным бродить площадям. /Анна Ахматова/
Но ещё ни один не сказал поэт,
Что мудрости нет, и старости нет,
А может, и смерти нет. /Анна Ахматова/
А как музыка зазвучала
И очнулась вокруг зима,
Стало ясно, что у причала
Государыня-смерть сама. /Анна Ахматова/
Привольем пахнет дикий мед,
Пыль - солнечным лучом,
Фиалкою - девичий рот,
А золото - ничем.
Водою пахнет резеда,
И яблоком - любовь.
Но мы узнали навсегда,
Что кровью пахнет только кровь...
И напрасно наместник Рима
Мыл руки пред всем народом,
Под зловещие крики черни;
И шотландская королева
Напрасно с узких ладоней
Стирала красные брызги
В душном мраке царского дома... /Анна Ахматова/
*
Фолко Торбинс 05.10.2010 18:10 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.