Спасибо - лету. Марево

Зыбкое марево стелется у ног горизонта, и в этой молочной реке с берегами цвета меда и пшеницы тонут запутавшиеся солнечные лучи. Не звенящая - тихая, не рождающая отклика, ответа, эха дымка, и уже не понять - тяжелыми облаками в зените рождаются миражи домов, полей, деревьев - или расплавленный жарой воздух колеблется волнами и зеркалом отражает землю в небесах. А где-то там, внизу, течет река, и леса на побережье тонут в прохладной синеве - далеко - и сама вода кажется колдовским туманом, рожденным больным, воспаленным жарой воображением. И просятся слететь с губ слова полузабытой, по-дождликому холодной песни, но вместо этого продолжаются речи про не-возможность и не-понимание, не-досягаемость и не-влзет-падение. А у дороги качаются бледно-белесые соцветия, сплетенные в узор снежинок, вырезанных тонкой узорчатой ледяной бумаги чем-то незримым, сплетаясь с монетками цвета предзакатного - не розоватого, переходящего в вечернюю зелень, а счастливо-яркого, золотистого - неба на устойчивых стебельках. И, глядя в светло-солнечные глаза лета с сереневато-голубыми звездами цветов, продолжает кошкой, просящей молока, ластиться к горизонту все то же зыбкое марево...