В варшаве из милоша

Что делаешь на руинах
собора святого Яна
поэт в этот ясный день?

О чём задумался здесь, где ветер
дующий с Вислы приносит
красную пыль кирпича?

Присягал, что больше не будешь
жалобным плаксой.
Присягал никогда не касаться
кровоточащих ран народа,
чтобы не превращать их в светоч,
в светоч проклятый, что светит
грядущим тёмным векам.

Только вынести плач Антигоны,
что ищет в руинах брата
выше сил моих, даже если
сердце камень, в котором как овод
тёмная скрыта любовь,
к самой несчастной земле.

Не хотел так любить, не являлось
это моею целью.
Не хотел так жалеть, не являлось
это моею целью.
Перо моё легче пера
колибри. А это бремя
я не вынесу, если буду
жить в том в краю

где нога задевает кости
не погребённых близких.
Слышать речи их, видеть улыбки...
Не могу не писать, пять рук
подают мне моё перо
и велят написать рассказ
их и жизни и смерти.
Разве творчество для того,
чтоб не сделаться жалобным плаксой?
Я хотел воспевать леса
в их зеленом уборе, где я
с Шекспиром бродил и веселье,
и остаться поэтом  радости,
а иначе погибнет ваш мир.

Сумасшествие жить без улыбки
и твердить про себя два слова
обращаясь, мёртвые, к вам,
к вам, чьим уделом должны быть
радость мыслей, тела и губ.
Два спасающих слова:
правда и справедливость