Испытание, книга первая

 Just i am shadow...                " Ищите свет во тьме, а тьму в свете. Ибо одно не может существовать без другого"



Испытание.

Глава № 1.

Он – мой учитель.

 Я просто тень... Что во мне человеческого, скажите? Ничего... Что со мной сделали? Я сама виновата... Эти позорные метания между светом и тьмой, а в итоге, как равновесие - я всего лишь тень. Его суровый взгляд пытливо смотрел на меня. Хватит! Сейчас мне абсолютно все равно, что со мной будет дальше. Я - не человек... Тоскливо... Ну, что же ты смотришь? Давай, начинай уже кричать! Но он лишь молча докуривал сигарету. Сигаретный дым спокойно поднимался вверх и растворялся в воздухе. Я же, в свою очередь, злобно смотрела на него из-под лобья.
 - Умница, - выдохнул он, - Нечего сказать! Угробила себя... Я ведь предупреждал тебя, как все будет…
Мне все равно, что он скажет дальше. Я ему должна. Он продлил мне жизнь, а я... стыдно! Но раз уж судьба уготовила мне погибнуть через год, то зачем ее менять? Может, мне больше хочется умереть? Хотелось выть и причинять себе боль. Хотелось порезать руку или прокусить насквозь губу... Впрочем, что я сейчас и делала. Я кусала свою губу и тыкала лезвием бритвы по коже. Ай! Тупая боль... Кровь начала понемногу капать на пол. Он опустил глаза и сказал:
- Я также делал... ты только что сама изменила свой путь.
Я ничего не поняла, и поэтому снова начала рыдать... Из глаз текли холодные слезы. Больно? Нет, не из-за боли. Он забрал лезвие и обругал:
- Дура! Что ты делаешь с собой?
Меня начало трясти. Судорога, как у наркомана. Черт... а еще холодно что-то. Я повернулась и ушла. Он докуривал сигарету и только смотрел мне вслед. В голове крутился вопрос "Что я?" Он ушел. А мои шаги гулко отдавались в коридоре. Кровь перестала идти с руки. Наконец-то прошла боль. Я пошла вниз по лестнице, внезапно послышались крики людей:
 - Давай убьем его!!!
 - Нет, я ничего вам не сделал... Она не виновата!
Я спустилась вниз, зная, что он поехал на лифте... Я слышала его голос... Его убивали? Нет, этого не могло случиться.  Послышался скрип колес – уехала машина... Я побежала на стоянку машин, которая находилась внизу – через два лестничных пролета.
 Там, на стоянке лежало его окровавленное тело. Мне он жизнь спас, а свою погубил...
 - Вставай! – закричала, беспомощно толкая его тело, - Вставай!
Он пытался что-то сказать, захлебываясь в крови. Только сейчас я поняла, что он жив. Теперь я поняла то, как он мне дорог.
 - Это все из-за меня... Прости меня.
Я вытащила из кармана ключи от автомобиля и помогла ему подняться. На мое удивление, он был настолько силен, что смог подняться и сесть в машину. Я села за руль, не зная, что нам делать дальше. Куда его везти? Как помочь, как сделать так, чтобы он жил? Я бессильна в глазах смерти. Что вообще может сделать тень? Воскрешать я не умею, я – не Бог. Я – не Дьявол. Я – что-то среднее между этими двумя силами. Должно быть, вам интересно узнать, кто он для меня? Интересно ли вам, почему я не называю его по имени?
 Он - мой учитель, посвященный во тьму. А я - ученица, которая не оправдала его надежд. Тем самым, я его предала. Он учил меня всему: латыни, магии, ритуалам, боевым искусствам, стрельбе из оружия, учил тому, как нужно убивать, как нужно жить, с кем иметь дело. Только не научил воскрешать. Сейчас это бы мне понадобилось. Неплохо найти бы отличного некроманта или врача, чтобы он смог остановить кровотечение. Но если он жив, значит есть шанс сделать так, чтобы он и дальше жил.
 - Ты можешь говорить? – Спросила я.
 - Да... – протянул он, - Говорить могу, пока живой.
 - Что мне нужно сделать?
 - Живи.
Я резко повернула руль направо, где находилась больница.
 - Не вези меня туда. Я хочу умереть.
Я не верила его словам, я знала, что на самом деле он хочет жить. Кровь текла из его рта, из ран, из носа. Вся машина была испачкана в крови. Он снова отхаркнул кровь в окно и зажег сигарету. Он всегда курил, могу представить, во что превратились его легкие. Он дымил и с наслаждением откинул голову на спинку кресла. Выдыхая носом сигаретный дым, он протянул:
 - Кайф... Пробивает.
Затем он протянул сигарету мне:
 - Попробуешь?
Нет, ну ему умирать скоро, а он курит!
 - Вези меня домой, они просто избили меня и порезали. Ничего ужасающего в этом нет, милая…
Я послушалась его, как оказалось – зря, поворачивая машину в  сторону его дома.
 - Как хочешь.
Он закрыл глаза. Похоже, что это были не просто сигареты, да и дым что-то подозрительно был похож на дым от того, что продавали в злополучных районах города.
 Доехав до его дома, мы вышли из машины. Я довела учителя до квартиры. Войдя к себе домой, он начал снимать с себя одежду, а я готовила перекись, йод, вату и бинты, чтобы хотя бы попробовать залечить раны от порезов. 
 Перебинтовав его руки, живот и плечо, я заметила на его шее татуировку, которую не видела раньше: это была перевернутая пятиконечная звезда в круге. Samael, Lilith – гласила надпись на тату.
 - Что это? Кто тебе набил? – Спросила я.
Он моргнул глазами, закуривая и отворачивая лицо в сторону:
- Неважно.
- Как это? – Закричала я на него, - Черт знает, помрешь ты или нет! Неужели тебе плевать на себя?
Судя по его виду, я понимала, что ему действительно все равно.
 - Не умру сегодня, не умру завтра. Но умру через месяц или два. Пойми, если не умру от ран, то умру от рака легких. Я каждые пять минут курю, если ты это до сих пор не заметила.
Он надел черную рубашку и сел на кресло, терпя эту боль. Я не могла поверить, что его когда-нибудь не станет, хотя еще сегодня пыталась уйти, убежать... Быть обычным человеком, спокойно продолжать петь в своей рок группе, чтобы только не быть тенью, я хотела перестать колдовать и драться, хотела всего лишь жить. Живу? И чего же  я добиваюсь?
 - Кто те люди, которые напали на тебя?
 - Они темные. Ничего не могут, но покланяются ему. Верят, что ты светлая, что предала всех.
Я заранее знала ответ на этот вопрос.  Всему виной была я. Учителя звали Дин. Я знала его уже пять лет. Сейчас мне двадцать один год. Я вокалистка в известной рок группе, только одних денег и славы мне в этой жизни мало. Все человеческое мне чуждо, особенно любовь. Я подошла к зеркалу, висевшему у Дина в гостиной, и увидела свое отражение: зеленоглазая брюнетка с косой челкой, с бледным от природы лицом, худенькая, но с очень уверенным высокомерным взглядом и чуть вздернутой левой бровью.
 - Хватит курить.
Но он не слушал меня. Я надела свой черный кожаный плащ и повернулась к нему:
- Если будет совсем плохо, то ты звони.
Он кивнул головой, а я резко вышла за дверь.

Глава № 2.

Авария.

 На дворе была осень. Когда я вышла из подъезда его дома, наступала гроза. Я подошла к машине и прислушалась: капля, две, три... Начался дождь, который вскоре превратился  в ливень. Серое, недружелюбное небо предвещало что-то плохое, но не мне. Оно предвещало смерть тем, кто поднял руку на моего учителя. Дину всего двадцать пять лет, он молод, он должен жить. Если им нужно отомстить, то пусть берут меня, жалкие ошибки человечества!
 Буквально за несколько минут я доехала домой. В квартире надрывался телефон.
 - Да?
 - Доехала.
Это был Дин. Впрочем, другого собеседника  я не надеялась услышать сегодня.
 - Как ты?
 - Как собака.
Ясно, мне все было ясно. Сравнения с собакой – привычное дело для него. Я понимала, что он просто крепится, что терпит свою боль. Боялась, что не выживет.
 - Держись.
 Я повесила трубку, затем побрела в ванную, чтобы немного отдохнуть и расслабиться. Включила компьютер, и врубив Theory of dead men « All or nothing», пошла в ванную и погрузилась с головой под воду. Дыхание у меня было хорошее, так как я занималась когда-то плаванием. Закрыв глаза, сквозь воду, я слышала любимую песню. Да, под это и умереть не жаль. Кстати, о смерти. Если мой учитель не выживет, смерть тем, кто помог ему умереть. Уж лучше от рака легких, чем так. Почему вообще умереть должен он, почему не я? Спас жизнь мне, а свою не сберег. Увы, может, это судьба такая? Нет, я сама заварила эту кашу, значит, сама расхлебывать и буду. А ему ничего не скажу. Надо бы вылезать из-под воды, а то и задохнутся недолго.
 Попытавшись встать, я поняла, что не могу. Меня, словно парализовало. Я увидела, как меня держат чьи-то руки. О, черт! Они здесь! Я начала извиваться, чтобы выбраться, но тот, кто держал меня, явно был силен. Только он не знает, что я – тень. Убьешь? И что же? Я все равно вернусь. И буду мстить. Но руки отпустили меня, а я смогла подняться. Наконец-то вот он – воздух!
 - Твою мать, ты кто?
Мужчина был одет в серый плащ, перчатки и капюшон. Когда он его снял, я увидела довольно-таки молодого парня со светлыми волосами. В его глазах был испуг. Интересно, чего бояться маньяки?
 - Ты кто, я тебя спрашиваю!
Он снял с вешалки халат и кинул мне:
 - Наденьте, пожалуйста.
Я поймала халат и надела. Да, мне было абсолютно все равно, что он видел меня нагой. Я горжусь тем, что получила от матери-природы. С ухмылочкой на лице, я выбралась из ванной и подошла к нему:
 - Кто тебя прислал? – Затем я незаметно вытащила из халата нож, который я держу специально, на случай. Кухонный, думаете? Нет, это скальп. Парень увидел нож и взмолился:
 - Не убивайте, я ведь вас не убил... Я должен, но не буду.
 - Жалость заиграла?
Он кивнул головой « да». Замечательно...
 - Выложи все оружие, сними плащ, - скомандовала я. Он послушно выполнил мои требования. Может его чаем напоить? Я забрала плащ, и убедившись, что у него нет оружия, кивнула головой:
 - Может, тебя чаем напоить?
 - Отравленным? – спросил он, шагая за мной на кухню, - Вы ведь точно захотите меня убить...
 - Давай на «ты»?
Он кивнул головой. Чего он постоянно кивает? Ах, он же на моей территории!
 - Не убью я тебя, я просто расспрошу. Как тебя зовут?
 - Сэм.
 - Ну, что же. Отлично. Кто тебя прислал?
 - Светлые.
На минуту я открыла рот: светлые убивают? Ничего себе!
 - Когда это они стали темных заказывать?
 - Тогда, когда темные стали тенями.
 - Ага, значит только меня... Отлично. И много таких?
 - Ты предатель, Энн.
 - Я не предатель. Я просто не хочу в это ввязываться. Охота побыть посередине.
Парень кивнул головой, беря у меня чашку чая:
 - Ты права, поэтому я не убил тебя.
Я подумала, что из него можно извлечь выгоду. Может, заказать их?
 - Сколько же они заплатили тебе? Ведь они должны были тебе оплатить...Или нет?
- Нисколько. Они обещали потом.
 - Развели они тебя.
Парень улыбнулся:
- Значит, я буду жить?
Я кивнула головой «будешь». Он снова улыбнулся. А он симпатичный... Ну, что же я опять со своими симпатиями? Не будем об этом. Парень допил чай. Интересно, куда он пойдет в такой ливень? Плащ-то промок совсем!
 - Я выделю тебе отдельную комнату.
Он вопросительно посмотрел на меня, но согласился, потому что, как оказалось, у него нет дома в нашем городе. Пригрею, беднягу. Будет в магазин ходить и убираться. Парень заметно обрадовался. Я отдала ему соседнюю комнату.
 Подходя к окну, я заметила, что тьма незаметно подкрадывалась на наш город.  Учитель был где-то  далеко. В свои двадцать пять он по-прежнему мыслил, как шестнадцатилетний подросток. Пацан. Что я могу еще добавить? Какой он? – спросите вы. Он очень стеснительный с девушками, но очень часто ходит к своей бывшей подруге, что, если честно, доводит меня до истерики и злобы, но я не показываю это. Когда он говорит о ней – мое лицо наливается кровью. Что это? Ревность ли? Возможно... Но тогда какая ревность? Впрочем, ревность бывает разной: ревность матери к дитю, ревность дружеская, или подсознательная. Бывает ревность к любимому человеку, может – это она? Нет, я ведь не люблю его... Наверное.
 Мой учитель – это один из тех людей, любимой фразой которых является: « Больше пива, Больше хеви!» Я добра к нему, но он постоянно пьет, поэтому мне хочется иногда ударить его чем-нибудь тяжелым. Странные вещи происходили со мной в последнее время: я тоскую по Дину, но почему? Я хочу, чтобы он постоянно был рядом, чтобы открылся мне до конца, но этому не бывать, потому что он « пацан». В двадцатилетнем теле сидит шестнадцатилетний мозг – это восьмое «чудо света». Охота ударить его у меня резко пропадает, когда я вижу его лично.
 Если говорить о его внешности, то здесь нет ничего особенного: худощавый парень со светлыми волосами, которые он часто красит в черный цвет, у него бледный оттенок кожи, и зеленые глаза. Но говорить о цвете его глаз – это все равно, что догадываться о том, что находится за квадратом Малевича. Дело в том, что цвет его глаз странным образом меняется, когда он злится – они темнеют. Его можно узнать издалека по кожаной одежде, джинсам и цепям. Но самое затягивающее человеческий взгляд на нем – это его светлая бородка. Весьма забавное зрелище.
  Погруженная в свои мысли, я не заметила, как в кармане зазвонил телефон. Кто говорит? Дин...
 - Черт, матерь вашу! Приезжай сюда, я концы сейчас отдам!
 - Я не одна...
 - Что? С кем?
 - Светлые заказали меня... Он здесь, мой палач.
Дин бешено заорал в трубку:
 - Тащи этого сукина сына сюда!
Мне вовсе не хотелось подставлять парня, ведь он мне понравился. Недаром я ему помогла с временным жильем, зная, что он чуть меня не убил... А интересно знать, как он проник ко мне в дом? Через окно, что ли, влез? Забавное зрелище, должно быть. Я имею ввиду ноги в окне. Но о забаве сейчас думать не время.
 - Я не приеду. Издеваешься ты? Вызови скорую помощь....
В трубке послышался вздох и замечание:
 - И это говорит мне человек, которому я спас жизнь? Не самую лучшую, но шкуру? Спасибо тебе.
 Он положил трубку. Твою дивизию... Что ж такое-то? Я побежала к шкафу и оделась.
 - Пошли, - сказала я Сэму. Он послушно надел плащ, и мы вышли в коридор, закрыв дверь. На улице был самый настоящий ливень. Напевая песенку под раскаты грома, я уселась в машину и надавила на газ по полной. Сэм сел рядом:
 - Нельзя ли помедленнее?
Его «помедленнее» для меня было неважно. Я жала со всех сил, как могла, на педаль. Время было позднее, но в машине была включена музыка: Nickel back - Saturday nights all right. Хорошая песня всегда поднимает настроение, а эта заставляет меня ехать еще быстрее, тем самым, пугая «моего убийцу». Парень пристегнул ремни и закрыл глаза. Совершенно не в тему, но я решила пошутить:
 - У меня прав нет!
 - Что? – Закричал он и начал пытаться отобрать у меня руль, или надавить на тормоз. Неудачная шутка!
 - Эй, я пошутила!
Но он не останавливался, и продолжал крутить руль. Чувствую, что до добра это не доведет.
 - Хватит!
Парень не слушал меня, а может, просто не слышал из-за музыки. Больше всего меня пугало то, что навстречу нам несся грузовик. Черт, что же делать? Мы летели прямо в него!
 - Сворачивай!
 - Я не могу.
Я ужаснулась – неужели умрем? Я начала со всех сил пытаться отобрать руль и повернуть его вправо, но машина не хотела поддаваться мне. Мой ремень был не закреплен, но машину таки удалось повернуть. В зеркале заднего видения я увидела, как грузовик отчаянно несется на нас, вот вам то, что называется - доигрались!
 Парень голосил во весь голос молитвы Богу, а я в это время уже летела в ближайшее дерево... О боже...

Глава № 3.

Кома.

 Не помню точно, сколько я там лежала, но ко мне никто не подошел: ни скорая помощь, ни милиция – никто. Странно это все, ведь сирены скорой я слышала. Я поднялась на ноги, что показалось мне удивительным, ведь я вылетела через лобовое стекло иномарки, прилетев прямо в дерево. Удивило меня также то, что ничего не болело. А была лишь некая пустота внутри меня. Когда я встала, то я увидела, как из машины вытаскивают тело, а второе только что... лежало подо мной! Мое тело... оно...
 Я побежала к машине, надеясь, что кто-нибудь меня увидит. Но никто даже не обратил на меня внимания, кроме умирающего Сэма. Он потянул свою руку на меня, кряхтя бессвязную фразу:
 - Спасите её!
 Я ужаснулась – я умерла? Скорая помощь погрузила мое тело в машину, и я успела запрыгнуть к ним, чтобы попытаться проникнуть обратно в тело, но не смогла. Что-то не впускало меня в мое тело, и это меня пугало, ибо я не хотела умирать! Что же делать... Мы ехали быстро, наверное, в больницу... Я видела, как я дышала. Значит – не умерла еще. Может быть, они успеют спасти? О, Боже... О, Боже... Мысли в голове спутывались одна с другой... Врачи осматривали меня, перебивая друг друга... Но то, что называлось у них « разряд», они не делали мне. Наверное потому, что я дышала. Но то, сколько я могла продышать, зависело именно от них. В больницу прибыли очень быстро, и они положили мое тело в реанимацию, бинтуя мне руки и ноги. Другие врачи подключили меня к капельнице, а другие к аппарату, показывающему сердцебиение. На лицо надели маску, через которую поступал кислород. Черт, да что же такое происходит со мной? Врачи суетились вокруг меня, среди их слов я распознала:
 - Критическое состояние, следствие чего – кома.
Я в коме? Я в коме! Значит, я жива! Но, а если я из нее не выберусь, и они отключат аппарат? Что же будет дальше? Что мне делать?
 В палату рядом привезли Сэма, который еще дышал, и даже пытался что-то сказать врачам... Он пострадал несильно, ведь его ремень был пристегнут, и подушки безопасности помогли остаться в живых... Разве что, несколько синяков, а просто состояние шоковое. Я подошла к его кровати, а он повернулся ко мне и сказал:
 - Я не вижу тебя, но я знаю, что ты здесь... Прости меня.
На мои глаза накатились слезы. Он хотел убить? Вот, пожалуйста... что же делать... Что? Я выбежала из палаты, пробегая сквозь стены к своему телу.  Я вбежала в реанимацию, подбежала к своему телу и начала беспомощно проводить свои руки сквозь него. О, нет, нет! Пожалуйста... Вернись!!! Я кричала – Вернись...
 Кто же еще сможет увидеть меня, кто сможет мне помочь? Мой учитель, наверное, еще жив! Я ведь мчалась к нему...
 Я выбежала на улицу и побежала в сторону дома своего учителя, я так надеялась на то, что он сможет мне помочь. Около больницы уже, как мухи, собрались журналисты. Еще бы! Рок звезда впала в кому... А, вот и дом моего учителя. Я поднялась на его этаж и прошла сквозь его дверь. Как бесцеремонно, - скажите вы. А о каких стуках и церемониях может сейчас идти речь?
 Он стоял у окна и сжимал в руках полотенце.
 - Ты вся в грязи, - процедил он. Он видит меня? Как ни странно бы это прозвучало, но Дин видел меня!
 - Я попала в аварию... Я в коме.
 - Да понял я, что с тобой. Иначе ты приехала бы уже давно. Где наш светляк?
 - В больнице.
Дин кинул мне бутылку коньяка. Удивительно, но я поймала. Призрак будет пить коньяк? Вот это да!
 - Ты не призрак пока что, поэтому цеплять вещи и употреблять пищу сможешь, - пояснил он.
 - Ты увидел меня. Как?
Он показал мне крест на шее, который являлся одним целым с тем крестом, который Дин когда-то сделал для меня.
 - Чувствую, что не умерла.  А с его помощью тебя вижу. А вообще, - протянул он, - Оставайся пока  у меня. Надеюсь, когда-нибудь ты снова вернешься в свое хорошенькое тельце.
 - И я надеюсь...
Он улыбнулся, закуривая сигарету:
 - Не возражаешь?
Я молча качнула головой «Нет». Он снова закурил. Я опустила голову, задумываясь по привычке о жизни. Сейчас, правда, о жизни думать не хотелось.
 - Завещание. Нужно составить завещание.
Он засмеялся, издевательски изображая мертвяка.
 - Ага, как? Представь: приходишь ты к нотариусу и говоришь, что хочешь составить завещание. Так что ли?
 - Примерно.
Я часто была пессимистом, но на этот раз мой настрой был скорее обреченным. В ритм моему настроению лил дождь за окном, а Дин тихо посмеивался надо мной. Может быть, он действительно не понимает, что это все из-за него?
 - Что ты смеешься? – Закричала я, - ты ничего не понимаешь?
Он прижал палец к губам «тсс» и подошел ко мне.
 - Успокойся, я виноват, я знаю. Прости меня.
Я не могла принять его извинения, ибо из-за него я сейчас наполовину призрак. Это ненормально! Дин обнял меня, что было еще более странным, ведь он не мог до меня дотронуться, ибо мои руки через предметы проходили. Но я почувствовала его объятия. Почему-то именно сейчас он был мне противен. Я оттолкнула его и открыла бутылку с коньяком. А что, если это все – сон? Просто страшный сон. Может быть, утром я проснусь, и все будет хорошо? Только вот где я проснусь? У себя или здесь? Я улеглась на диван в гостиной и закрыла глаза. Спать девушке-призраку не хотелось. Дин ушел в другую комнату, и пока шел, напевал что-то невнятное. Я никогда прежде не слышала этой песни, но и что же? Мне умирать на днях, а я о песнях думаю? Что же, уговорю-ка я лучше эту бутылку коньяка. Я глотнула из бутылки и поморщилась – призраку был коньяк сейчас противен. Подойдя к окну, я увидела, что за окном начал падать снег. Очень странно, но я знаю, кто виноват в этой природной аномалии. Некто иной, как я сама...
 В дверь позвонили, и Дин направился ее открывать. В квартиру вошла какая-то высокая брюнетка. Она осмотрела бегло помещение и обняла Дина.
 - Привет, а что же с тобой случилось?
Он отворачивался от ее поцелуев и ласк, пытаясь рассказать все, что с ним произошло. Она удивленно качала головой, что объясняло полное отсутствие ее мозга. Мое лицо наливалось краской, наверное – ревность. Девица ухмыльнулась:
 - И где же эта нахалка, которой ты спас жизнь? Почему она не прибежала помочь тебе?
Девушка прошла в комнату и уселась рядом со мной. Она разлеглась на диване, закуривая сигарету:
 - Ах, бедняга! Все хорошее люди забывают очень быстро, к сожалению.
Я вскипела яростью к ней и закричала на Дина:
 - Заткни ей рот!
Он пожал плечами и подошел к ней, отбирая сигарету.
 - А ты не думаешь, что моя ученица может сейчас быть здесь?
Девица захохотала. От ее смеха мое тело покрылось мурашками. На столе стоял стакан с водой, и я попробовала взять его в руки. Дин повернулся ко мне и подумал:
 - Даже не пробуй!
 - А то что? – с издевкой спросила я, пытаясь все-таки взять в руки стакан.
 - Не смей...
На фоне хохота девицы мы обменивались мыслями. У меня получилось взять в руки стакан, и я направилась в сторону этой девушки. Тем временем она снова полезла целовать моего учителя, посмеиваясь и хихикая, он обнял ее. Дикая злость обрушилась на меня камнем, и я прыснула воду в лицо этой «очаровательной» особы.
 - Получи, стерва!
Она вскочила и спросила Дина, что же это было. Он прокашлялся и пояснил:
 - Я же сказал, что она здесь.
Кипя злостью, я стояла совсем рядом с ней. Девушка стряхивала с себя воду и испуганно оглядывалась по сторонам.
 - Что она от меня хочет? Глупая тварь!
Дин подошел к ней и улыбнулся: - Дорогая, просто не зли ее.  Он назвал ее «дорогая». Ах, дорогая? Простите, я не ослышалась? В гневе я схватила со стола книгу и бросила ее в них.
 - Урод, - кричала я, разрушая все вокруг, - Скотина…
Комната Дина стала похожа на мусорную свалку, и единственное в доме, до чего не дошли мои руки – был диван, на который он сразу же сел, закуривая очередную сигарету. Я смотрела на этот дым, струящийся из его рта, и на наглую улыбочку, когда он смотрел на эту девицу. Девица была симпатичной, но слишком вульгарной. Наверное, это очередная из его шлюшек.  Только зачем он ее привел?
 - Что она здесь делает? – спросила я.
Дин молчал, лаская свою куклу, и не обращая притом никакого внимания на мои слова. Брюнетка ехидно улыбалась и посмеивалась, когда учитель целовал её в шею. Я ревновала, да, это можно назвать именно так.
 - Что она здесь делает? – снова спросила я, получая в ответ лишь молчание. Дин кинул мне пару мыслей в голову:
 - Дай мне развлечься…
 - Развлечься? – Закричала я, - Развлечься? Когда я там помираю в больнице, ты просишь меня развлечься?
 - Помираешь? – спросил Дин со смехом. Я толкнула диванную подушку, и спотыкаясь, выбежала из его квартиры. Я бежала вниз по ступеням, а их было множество, казалось, я буду спускаться бесконечно… все ниже и ниже, среди темных этажей, так стремительно летя вниз по этим ступеням, я чувствовала боль, которая давила на мое сердце. Я жива, я знаю, что жива. Я ведь чувствую боль… чувствуют ли боль покойники? Скажите мне, они чувствуют боль? Как мертвец может чувствовать что-то? Труп, продолжающий коченеть, может встать и сказать: Мне плохо, народ! Может? Бредовая мысль…
 Я выбежала на улицу. Оставалось идти только в  больницу, к своему телу. Куда же еще мне идти? Я никому не нужна… Я совершенно одна в этом мире, в этом, полном лжи, в чем я только что убедилась, долбаном мире! Он говорил мне, что любил… Этого не было! Не может любить лжец. Интересно, а этой девице он говорил тоже самое? Наверное, да. Черт, да что же это? Боже, где ты, когда мне плохо? Плюнула бы я  в лицо тому, кто сказал бы мне, что ты справедлив. Заметь, Господи, я не одна такая, кому больно! Зачем ты мучаешь меня? Зачем ты не убьешь меня сейчас?
 - Убей меня, Убей!!! – Во все горло прокричала я, но меня никто не услышал… я упала на асфальт, на грязный асфальт, который пах дождем, ведь с неба лил дождь вместе с грязным снегом, и это было уже неудивительно. Я лежала, упав лицом в лужу, на грязном асфальте, а сверху по мне проезжали машины. Я не чувствовала их, не чувствовала физической боли, которая сейчас была мне так нужна! Боль физическая заглушает боль моральную, но сейчас я нахожусь вне тела, и я хочу заметить, что это – настоящий ад. Мне плохо, больно… я грязь… пыль… тень… мое тело умирало в больнице, а душа умирала здесь, сейчас, лежа в этой луже, и ей было все равно, что она испачкает джинсы и лицо, ведь она не чувствовала в этот момент влаги, ничего… только боль.

Глава № 4.

Рождение.

 Больница находилась не так далеко отсюда, поэтому я добежала до нее быстро. У самого входа в лифт, чтобы подняться на четвертый этаж, я увидела молодого человека, который пропустил меня в лифт:
 - Только после вас, - сказал он мне. Я очень удивилась, ведь он сказал это именно мне, а это значит, что он мог видеть меня. Неужели, он мертв? Или, может быть, он также лежит в коме, как я? Без сознания, в небытие…
 - Ты меня видишь?
Он улыбнулся.
 - Ник, хочу представиться. Я тебя вижу. Я узнал тебя, ты лежишь на четвертом этаже в палате, ты в коме, кажется.
 - А что же насчет тебя? С тобой то что?
Парень грустно оглянулся и пожал плечами:
 - Я сам не знаю.
 - В смысле?
 - Я, - начал он говорить, - умер. Давно уже. Столетий двадцать назад, если не больше. Знала бы ты, для чего я сейчас здесь стою и говорю с тобой, тогда ты бы меня прокляла, я знаю это.
 Интересно начался этот разговор. Позвольте узнать, не ангел ли смерти он?
 - Позвольте, кто вы?
 - Я здесь, чтобы увести тебя от твоего тела, но я не могу… Я слишком хорошего мнения о тебе, я знаю все о твоей жизни, я думаю, что ты большего достойна, чем просто смерть, у тебя прекрасное будущее, но его не будет. Прости.
- Что ты сказал? Так значит, это значит, что я умираю?
Двери лифта распахнулись перед нами, и мы вышли в больничный коридор. Мы подошли к палате с моим телом, и я решилась войти внутрь. Неужели я вижу свое тело последний раз? Что же это такое? Я так хочу жить!
  Мое тело мирно лежало под аппаратами на койке. Царапины были залеплены пластырем, кровь с лица вытерла какая-то медсестра. Я молча приблизилась к телу и обернулась на Ника.
 - Помоги мне… Я хочу жить…
Он взял меня за руку и прошептал:
 - Ты можешь сама все изменить.
 - Я? Изменить? Оглянись, человек! Что я могу изменить? Что здесь менять?
 - Я знаю, как тебе больно! Еще я знаю, сколько всего ты пережила, и что ты до сих пор любишь своего учителя больше, чем саму себя. Я просто знаю.
Я всхлипнула, но плакать не стала. Я поклялась, лежа в той луже, что больше никогда не заплачу, Боги мне свидетели! И откуда он столько всего знает?
 - Замолчи.
Ник замолчал, но продолжал держать мою руку.
 - Лучше скажи, как я смогу жить? Зачем мне жить? Я не понимаю… не для чего. Все потеряно, и смысла в этом нет. Ты можешь уводить меня прямо сейчас, куда угодно, только, прошу тебя, подальше отсюда! Ты спасешь меня этим. Помоги мне.
 - Я могу забрать тебя, дав тебе новую жизнь, ибо ты умрешь. Но я не стану этого делать. Есть второй путь, в нем я могу оставить тебя здесь, и ты будешь стоять одна и ждать у моря погоды, Но и этот путь неуместен. Еще я могу остаться здесь с тобой и помочь тебе не совершать ошибок, что я и сделаю.
 О каких ошибках он говорил, я так и не спросила. Я отпустила его руку и попыталась войти в тело, попытки были равны нулю. Интересно, когда это все закончится? Весь этот ночной сон, весь этот кошмар… когда? Всему приходит конец, и ничто не вечно, ведь вечность – это всего лишь слово. В моем случае, я могу умереть, или выжить. Тогда и придет этот конец? А когда придет конец моим мучениям и страданиям? Дин умирать не собирается, а значит, конец ждать глупо. Какого черта здесь забыл этот ангел, если он не может мне ничем помочь? Он не хочет меня убивать, но и не может оживить. Он бесполезен.
 - Уходи.
 - Не могу.
 - Скажи, что ты здесь забыл?
 - Мы будем, - протянул он, - сидеть здесь все это время. Недолго… осталось мало времени.
 -  Конечно, времени-то у нас мало! Я умру, а ты уйдешь, а он будет развлекаться со своей сучкой. И это ни к чему не приведет, я умру, и все будут счастливы. Может, им и правда, станет легче жить? Скажи мне, ангел!
Он равнодушно посмотрел на меня и кивнул головой на соседнюю койку:
 - Тебе нужно выспаться. Утро вечера мудренее.
Добрые слова, ничего не скажешь! А главное то, что в этих словах так много смысла! Они мне, прямо скажем, многим помогли! Глупый ангел, чтоб его в аду на части рвали!
 Я разозлилась, но решила действительно немного поспать. Может быть, это все – сон? И я проснусь? И мне станет лучше? Мечтай, Энн, больше, ведь это все, что теперь мне осталось. Я легла на койку и уснула. Удивительно, что душа умеет спать, не правда ли?
 Проснулась я от голосов людей, находящихся в палате. Рядом с моим телом стоял тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть, и этим кем-то оказался Дин. Он стоял рядом со мной и говорил врачам:
 - Вы ведь можете что-то сделать?
Врачи разводили руками и просили его успокоиться, но Дин, как обычно, начал кричать, что было ему вполне свойственно. Он начал, как и я тогда, ломать все вокруг. Когда он успокоился, то подошел к моему телу и начал шептать мне на ухо, причем я слышала то, что он шептал:
 - Только не уходи…
Я стояла рядом, не в силах что-либо сделать, не в силах помочь ему, помочь себе. Врач подошел к Дину и положил руку ему на плечо:
 - Простите, - начал он, - Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но девушку нужно отключить от аппаратов. У нас очень много людей в тяжелом состоянии, а в коме так долго она лежать не может… Это бесполезно…
Отключить? Меня? Я же умру!
 - Не смейте! Я заплачу вам! Я заплачу! – Закричал Дин. Но врачи обязаны были следовать той самой клятве Гиппократа, черт бы ее побрал! Ник уже подошел ко мне и взял за руку:
 - Готовься, - сказал он. Ангел ли или Дьявол был Ник, мне до сих пор неизвестно. Пред глазами госпожи Смерти мы все равны, в жизни все оканчивается, рано или поздно. У любой истории есть конец, моя история не исключение. Я в последний раз взглянула на Дина, и опустив голову, пыталась наблюдать за тем, как врач отключает мое тело от аппаратов. И вот, я начинаю исчезать в  ярком свете… Воздух стал объемнее, легкие переполнило кислородом, и мы с Ником исчезли… это был последний день из моей жизни. И в этот день я многое поняла из того, что не смогла бы понять раньше… Так и закончилась моя история.
 Что же стало с Дином? Он забрал тело Энн, и отвез его в лес, чтобы сжечь. На рассвете следующего дня прах Энн полетел над морем:
 - Ну, вот. Это то, о чем ты мечтала… так, как ты хотела, - сквозь слезы пробормотал он, понимая, что его ждет та же участь. Тьмы без света не бывает, а ведь Энн была его светом. Он лег на песчаный пляж, чтобы в последний раз закурить сигарету и встретить рассвет, с приходом которого он попадет в новую жизнь, где, наверняка, его встретит его любимая Энн.
 Раны Дина не зажили, и теперь они послужили его главной причиной смерти – огромная потеря крови. Не успев докурить сигарету, он откинул голову на песок и мечтательно закрыл глаза:
 - Я иду к тебе, - подумал он, закуривая сигарету в последний раз, - Иду, сукина ты дочь…
Рассвет озарил весь город, и утром его жители обнаружили на пляже труп темного учителя.

Посвящаю этот рассказ тем, кто мне дорог, и кому дорога я. Спасибо вам всем за то, что вы у меня есть…