The Vindictives Мстители

                О золоте вам рассказать?
                В темнице держали царя.
                Он золотом всю тюрьму
                Заполнил до самых стропил,
                Но все это было зря:
                Свободы он не купил
                Испанцы сказали ему,
                Чтоб требовал он от жрецов
                Еще и еще собрать
                Из храмов, домов, дворцов...
                Когда же, в конце концов,
                Больше нечего было дать -
                Царя испанцы судили
                За то, что посмел воевать,
                И веревкою удавили.

                Но не все и не половинку,
                И не треть, а ничтожную долю
                Из несметных сокровищ инков
                Врагам удалось получить.
                Но не знали о том палачи.
                Корчился царь от боли,
                Но язвительно хохотал он,
                И в хохоте этом звучала
                Вся злость, вся ненависть ада:
                "Пришельцам все еще мало?
                Еще им золота надо?
                Так пусть в их душах гнездится
                Единственная страсть:
                Пусть ради каждой крупицы
                Каждый из них пропасть
                Готов будет хоть в огне!"

                И вот уж по всей стране,
                Забыв о царе, все люди
                Занялись безумной игрой:

                Пусть же отныне будет
                Все золото вновь под землей:
                Исчезнет, врагам назло.
                Там, откуда пришло.
                (Перуанцы же меж собой
                Хвастают до сих пор:
                Каждый сосуд золотой,
                Любая вещь золотая,
                Чей отсвет в земле угас
                Вызывает толки и спор
                Даже пуговиц не забывая,
                О прошлом ведут разговор,
                И обрывки доходят до нас...)

                Странная месть: ведь вот -
                Себя ограбил народ.
                Такого никто не знал,
                С тех пор как дикий Вестгот
                Светильники Рима забрал.

                Один из вождей врагам
                Под пыткой сказал, чуть живой:
                "То, что так нужно вам,
                Здесь, в озере под водой!"
                Стали испанцы искать,
                А заводь была глубока.
                Ныряли опять и опять...
                "Ныряйте, - сказал он, - пока
                Вы все не останетесь там!"
                Так он сказал врагам.
                И вся толпа палачей
                Алчно, жестоко, упрямо
                Искала в домах и храмах,
                Охотилась на людей...
                Высунув языки,
                Добрались аж до Бразилии.
                Но дети ли, старики,
                Молчали, как ни грозили им.
                Побежденные кроткими стали,
                Тайно радовались потере.
                В злобной радости умирали.
                Лишь один человек в стране
                Знал о главном: что в глубине
                В одной родовой пещере
                Под мусором и золой
                Под расколотыми костями
                Жертвенных людей и зверей
                Лежит золотой змеей
                Цепь многотонная в яме.
                Да, каждое звено
                Сотни унций весит одно!
                Ее-то враги и искали:
                Зная, что между столбами
                Перед дворцом, рядами,
                Натянута, как струна,
                Дворцовыми воротами
                Когда-то служила она.
                Исчезла цепь золотая.
                Куда? Разве кто-нибудь знает?
                Одни говорили - в море,
                Другие, что где-то в горах,
                А кто-то доказывал, споря,
                Что видел, как мерно шагая,
                Жрец солнца вел воинов смелых,
                Уносивших цепь на плечах,
                И звенья, в пыли сверкая,
                По следу отряда ползли...
                Но что нам до сказок за дело?
                Ведь золото и в пыли,
                И в грязной зловонной яме
                Сверкает, как чистое пламя!

                "Грабители алчные, вам
                Проклятье на все времена!
                Ненависть та страшна,
                Которой известно, что же
                Безумно нужно врагам;
                Ценность оно, или нет,
                Но надо его уничтожить,
                Чтобы исчез и след!
                Пусть же их убивает
                Алчность неутоленная,
                Мечта неосуществленная
                Дыхание их прервет,
                Погоня за призраком темным
                С реальностью их столкнет!"

                Перевод Василия Бетаки




The Vindictives

 You like to hear about gold.
 A king filled his prison room
 As full as the room could hold
 To the top of his reach on the wall
 With every known shape of the stuff.
 'Twas to buy himself off his doom.
 But it wasn't ransom enough.
 His captors accepted it all,
 But didn't let go of the king.
 They made him send out a call
 To his subjects to gather them more.
 And his subjects wrung all they could wring
 Out of temple and palace and store.
 But when there seemed no more to bring,
 His captors convicted the king
 Of once having started a war,
 And strangled the wretch with a string.

 But really that gold was not half
 That a king might have hoped to compel-
 Not a half, not a third, not a tithe.
 The king had scarce ceased to writhe,
 When hate gave a terrible laugh,
 Like a manhole opened to Hell.
 If gold pleased the conqueror, well,
 That gold should be the one thing
 The conqueror henceforth should lack.
 They gave no more thought to the king.
 All joined in the game of hide-gold.
 They swore all the gold should go back
 Deep into the earth whence it came.

 Their minds ran on cranny and crack.
 All joined in the maddening game.
 The tale is still boastingly told
 Of many a treasure by name "
 That vanished into the black
 And put out its light for the foe.

 That self-sack and self-overthrow
 That was the splendidest sack
 Since the forest Germans sacked Rome
 And took the gold candlesticks home.

 One Inca prince on the rack,
 And late in his last hour alive,
 Told them in what lake to dive
 To seek what they seemed so to want.
 They dived and nothing was found.
 He told them to dive till they drowned.
 The whole fierce conquering pack
 Hunted and tortured and raged.
 There were suns of story and vaunt
 They searched for into Brazil
 Their tongues hanging out unassuaged.

 But the conquered grew meek and still.
 They slowly and silently aged.
 They kept their secrets and died,
 Maliciously satisfied.
 One knew of a burial hole
 In the floor of a tribal cave,
 Where under deep ash and charcoal
 And cracked bones, human and beast,
 The midden of feast upon feast,

 Was coiled in its last resting grave
 The great treasure wanted the most,
 The great thousand-linked gold chain,
 Each link of a hundred weight,
 That once between post and post
 (In-leaning under the strain),
 And looped ten times back and forth,
 Had served as a palace gate.
 Some said it had gone to the coast,
 Some over the mountains east,
 Some into the country north,
 On the backs of a single-file host,
 Commanded by one sun-priest,
 And raising a dust with a train
 Of flashing links in the sun.
 No matter what some may say.
 (The saying is never done.)
 There bright in the filth it lay
 Untarnished by rust and decay.
 And be all plunderers curst.

 'The best way to hate is the worst.
 'Tis to find what the hated need,
 Never mind of what actual worth,
 And wipe that out of the earth.
 Let them die of unsatisfied greed,
 Of unsatisfied love of display,
 Of unsatisfied love of the high,
 Unvulgar, unsoiled, and ideal.
 Let their trappings be taken away.
 Let them suffer starvation and die
 Of being brought down to the real'