О чем она страдала немыми вечерами?
Чьи имена старалась позабыть?
С чьим образом она, навек смирившись,
Саму себя позволила сгубить?
В тот день её улыбкой стала маска,
Она была чудовищно ей велика…
А платье было словно сказка,
Из надоевшего давно душевного комка.
Она пыталась не показывать,
Что этот маскарад её теперь теснит,
Никто не вправе ей уже указывать,
Кого она быть может пощадит.
За ней без устали следили
Друзья, что хуже, чем враги.
И неусыпно ей твердили:
Из нашего гнезда уйди!
Она неспешно уклонялась,
Пытаясь их войну понять,
Однако, жизнь ей не давалась,
И приходилось все менять.
Менять себя, писать каноны,
Искать иные в жизни дни,
Насквозь иллюзией прожжённы,
Зато единственно свои.
И в одиночестве ведь можно,
Крупицы счастья отыскать,
И неотступно, беспощадно,
За эту келью все отдать.
Свидетельство о публикации №110091203154