ТРУС

(или размышления о превратностях Судьбы в поезде «С.Петербург – Москва»)


               
Опять Весна сиренью обласкала
И Лиговку, и Охту, и Неву, -
И на тельняшки Небо расплескало
Все облака свои и синеву!

Стрелою в ночь «Стрела» моя сорвётся, -
Вновь с тетивы Московского вокзала!
И за'полночь ко мне Война ворвётся, -
Ведь, ей всегда, чего-то – не хватало!


А я хочу опять, ребята, к вам, -
Мой АКМ, ещё не заржавел!
Не принимает Душу мою храм, -
Знать нагрешить достаточно успел!

Хочу туда, где сопредельный Пакистан, -
Где из свинца – метель и круговерть…
Я восемь раз ходил «на караван», -
Мне восемь раз в лицо смеялась Смерть!


Я знаю – вы давно на небесах, -
Чистилище – прошли мы под Салангом!
Седая прядь в коротких волосах
Оттуда, - когда «духи» рвались с фланга!

Тогда в Закате, как в гранатовом соку
Метались винтокрылые скитальцы!
И я зубами, выдернув чеку, -
Разжать не смог, ребята, свои пальцы!


Потом зиндан, тюрьма и Красный Крест…
Госпиталя и…Красная Звезда!
Уже без вас, вторично был Гардез, -
В глаза плевались годы-поезда!

Нет Прошлого у трусов и иуд, -
Позор топил, - то в войнах, то «в ларьке»!
Без вас был Карабах и был Бамут, -
Нательный крест мой – гильза на шнурке!

А я хочу опять, ребята, к вам, -
Мой АКМ, ещё не заржавел!
Не принимает Душу мою храм, -
Знать нагрешить достаточно успел!

Хочу туда, где сопредельный Пакистан, -
Где из свинца – метель и круговерть…
Я восемь раз ходил «на караван», -
Мне восемь раз в лицо смеялась Смерть!


Ну, вот и всё: спи, поздно, уже, друг, -
Блестит Рассвет, - Москва – не Магадан!
Пусть ордена, как доппаёк кремлёвских сук, -
Жуёт на полке старый чемодан!

Загна'ла Память снова меня в пат, -
Мечусь, как шар бильярдный между луз:
Шептал: «Добей…» - израненный комбат, -
А после заклеймил навеки: «Трус!»

А я хочу опять, ребята, к вам, -
Мой АКМ, ещё не заржавел!
Не принимает Душу мою храм, -
Знать нагрешить достаточно успел!

Хочу туда, где сопредельный Пакистан, -
Где из свинца – метель и круговерть…
Я восемь раз ходил «на караван», -
Мне восемь раз в лицо смеялась Смерть!