Delete

Век прожит и позабыт,
Как алкаш на паперти.
Будто кто нажал «DELETE»
На кейборде памяти.

Через времени разлом
Мчимся, машем саблями –
Без дороги, напролом
На свиданье с граблями.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ОГНЮ

Сколько сквозняк незваный
Походя смёл в камин
Воинов оловянных,
Кукольных балерин.

Скольких джордано бруно
Испепелил костёр –
И пожилых, и юных
Братьев моих, сестёр.

Сколько же их злодейски
Пламень пещной настиг –
Отроков иудейских,
Рукописей и книг.

И ритуально страшен,
Мучая и пьяня,
Пляшет на лицах наших
Отблеск того огня.

***
"Из дома вышел человек
 С дубинкой и мешком..."
       (Д. Хармс)


Гуляли ботинки
По узкой тропинке,
Заросшей кустами
Колючей травы.
Топтались ботинки
По пыльной тропинке...
Их больше с тех пор
Не видали, увы.

Остались от них лишь
Следы на тропинке,
Едва различимые
В гуще травы.
Следы эти скоро
Оплачут дождинки
И скроют ошмётки
Опавшей листвы.

Пропали ботинки,
Следы на тропинке.
Потом и тропинку
Засыпет снежком.
Недолго грустили.
Забыли, простили.
Почти и не помним
Уже ни о ком.

ЕВРЕЙСКАЯ СКРИПКА

Ах, судьбы людские
Так зыбки, так хлипки!
Вот юноша в кипе
Играет на скрипке.

И скрипка страдает,
И скрипка рыдает
Про то, как народы
В пустыне блуждают.
Блуждают в тумане
Обмана, дурмана.
А с неба – снаряды и бомбы,
Не манна.

И скольким мечтам
И талантам не сбыться,
Развеяться пеплом
В печах Аушвица,
Полечь безымянными
В общих могилах…

Но скрипка поёт уже:
«Хава нагила».

БЕЛАЯ ВОРОНА

Среди серой толпы
Ты глядишься нелепо.
Попираешь столпы,
Идеалы и скрепы.

Крутят все у виска
И глядят изумлённо
На тебя свысока,
Кличут белой вороной.

Вся земля к тебе зла,
Постоянно ругая
Лишь за то, что бела,
Лишь за то, что другая.

ВОСКРЕСЕНСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ

"И ненужным привеском болтался
 Возле тюрем своих Ленинград"
     (Анна Ахматова)

Колючки проволоки,
Мёртвые цветы.
А через реку -
Мрачные Кресты,
Два сфинкса,
Словно символы отчаяния,
На постаментах
Замерли в молчании.

Не в силах смыть
Свинцовая река
Всю боль и скорбь,
Что с нами на века,
Года расстрелов, пыток, лагерей,
Проклятья жён, детей и матерей,
Зловещий дом,
Кровавые потоки
И горькие ахматовские строки.

ФИЛОСОФСКИЕ ПАРОХОДЫ

В России снова лихие годы,
Какие часто у нас бывают.
А философские пароходы
Всё уплывают  и уплывают...

И остаётся народ посконный,
Дитя безвременья и бараков.
Он осеняет себя иконой,
И рвёт рубаху, и лезет в драку.

И водка слаще любой свободы,
Когда бесправьем своим гордятся.
А философские пароходы
Не возвратятся, не возвратятся.

МУЖЕСТВО ДЕРЕВЬЕВ

Есть деревья, что растут на почве доброй -
Обогретой, плодородной и удобной.
Но иные прорастают на откосах,
На камнях, песчаных дюнах и утёсах.

Из последних сил цепляются корнями,
Ищут скудное питание меж камнями,
Под ветрами упираются сутуло,
Чтобы почву не размыло и не сдуло.

Сколько мужества, терпения и мощи!
Жить бы им, где поспокойней, да попроще.
Но они взрастают храбро повсеместно,
Чтобы мир корнями сдерживать над бездной.

ФИГА В КАРМАНЕ

“Это нельзя изменить, но это можно презирать” (Сенека)

Живу я с фигою в кармане,
А больше нету ни черта.
Бесплодной бурею в стакане
Шумит мирская суета.

Живу я скромно, небогато,
И так себе идут дела:
Заместо серебра и злата
Одну лишь фигу нажила.

Но если все меня достанут,
То я в решающий момент
Достану фигу из кармана,
Как свой последний аргумент.

В ответ на подлость и интриги,
Обман, насмешки за глаза…
С любовью взрощенные фиги
Сильней козырного туза.

УБОГОЕ КЛАДБИЩЕ

Каликой перехожим
Слонялся по дорогам.
Почил и в яму брошен
На кладбище убогом.

И кто тебя помянет,
И кто тебя оплачет?
Лишь гром далёкий грянет,
Монашки посудачат.

Потом затеют стройку
На самом на погосте.
И выбросят в помойку
Твои бродяжьи кости.

***
Я не плачу. Глаза сухи,
Как от зноя головки злаков.
Где же первые петухи,
Что прогонят прочь вурдалаков?

Я бросаюсь в дверной проём
В нетерпении своём наивном.
И тотчас же лицо моё
Обжигает свинцовым ливнем.

Как останусь я без лица?
Неужели теперь навеки
Ночь без края и без конца
И поднятые Вия веки?

***
Как мгновенье, мелькнуло лето,
Отгорели костры в садах,
И опять - ни тепла, ни света,
Бесконечные холода.

Но апрель пробудился - звОнок,
И растрескался в лужах лёд.
И идёт по воде ребёнок,
По осколкам стекла идёт.

***
Дни лета, словно пули, просвистели,
Слетели тормоза, сорвало руль,
Цветы увяли, гнёзда опустели,
И настроение падает, как рубль.

Ноябрь малюет серым акварели,
На город надвигается зима,
И улицы вконец офонарели,
И затаились в сумраке дома.

Буквально за ночь крыши поседели,
На тротуары  лёг коварный лёд...
Но наряжая праздничные ели,
Мы ищем в этой бочке дёгтя мёд
В надежде, что "и это всё пройдёт".