Дежавю

У нас наступило лето,
конечно, бабье уже теперь.
Плотно закрыты окна в кабинете,
где трудятся 10 усердных тел:
одни мнут других,
и я — среди них.
А за окном листва рыжеет
под солнцем стеснительным во дворе,
и воздух намного уже свежее,
и куртки мешают играть детворе.
Я мну бока здоровенному парню
по схеме и правилам, что на доске,
как будто на клавишах что-то играю
весёлое впику осенней тоске.
Напротив — кушетка с пышной девицей,
уснувшей, похоже, под строгой десницей.
Царит в кабинете покой, всё во сне,
и солнце играет на жёлтой стене.
Как будто бы вечно урок этот длится,
и спит беспробудно напротив девица,
недвижно, как в морге, лежит.
Её массажист от усердия потный.
Меж рамами сонная муха жужжит…
Мне кажется — миг наступил поворотный
на этом уроке, средь бабьего лета
незримой границей пройдя рядом где-то,
меня лишь коснувшись.
Но как — не пойму.
Предчувствую нечто. Не шелохнувшись,
минуту смотрю на песчинки в часах,
презрев суеверный страх…
и дальше с усердием мну.
Знаю, только что время сместилось:
песчинка упала — и всё изменилось
и в жизни моей, и в вашей.
Лежат неподвижно тела
вместе с песчинкой упавшей.
А мне открылось, как дежавю,
что ждёт меня дальше, и всех нас.
Да я про это не говорю.
Дождусь и скажу, не сейчас…
Лишь попытаюсь что-то исправить,
судьбе поступить вопреки.
Хотя ни убавить и ни прибавить
нельзя в ней, как в водах реки,
всё ж буду плыть до другого берега,
за надеждой своею следом…
- Эй, коллега!
Девушка остывает,
накрой её, что ли, пледом.