виниловая осень

так ровно и робко, словно по волнам
мягкий дискомфорт передавал хитросплетения сна
спамом по спинам. спиннинги в лужи закинуты.
потуже затяните мышцы, вы уже ненужностью пропитаны.
это беспокойствие влетает в окна.
вчера сентябрь был воткнут в питания блок.
и кажется, что проводов мокрые волокна
спокойные загнутся в замыкании коротком.
у кислорода начинается пост-летний синдром,
простужены все календарные числа.
промокший воробей со сломанным крылом ложится спать,
летать он к сожалению так и не научился.
и численность мыслей уже превышает
все рамки возможного, то есть дозволенного.
и жаль, но все по старой формуле.
сюда больше никто не позвонит, нет.

граммы мокрого из окон на раны граммофона,
с каждой семидюймовой чаще стоны.
мои кроны окутаны акрофобией
и чем-то бестолковым и бесформенным.
номер на старой футболке уже стёрся и выцвел,
подобно письмам глазниц-полуистин.
мокрыми списками в блиц провожаем
птиц, уносящихся спицами ввысь.
вниз, на карниз. блюз врезан в сердца
десантников в страхе ожидающих страх.
а собака на вокзале не дождавшись хозяина,
молча задыхается в своих слезах.
стахановцы без сознания взялись за стаканы.
знамя августа догорело еще в мае.
неизбежность разойдётся по лужам кругами,
радиация радуг опять между нами.