37. А сами дамы хмурят лица

                А сами дамы хмурят лица
                От пыли кожа стёрта в зуд.
                Лежат как брёвна в поленице
                И пекла в очереди ждут.

                Там по бесчисленным проспектам
                Шныряют черти – пацаны
                За всем за этим смотрит Некто
                В сюртук одетый и в штаны.

                Здесь голых нет. Все в макинтошах.
                Тут нравы строгие, увы!
                Как антрацит блестят калоши;
                Не снимешь шляпы с головы.

                Здесь комплементы не даются.
                И оскорбленья не в ходу.
                Не сквернословят, не смеются
                Не налегают на еду.

                Здесь чинно ходят по дорожкам.
                Держась за хвост другой Души.
                Не лезут к девушкам в окошко,
                Не курят гадкой анаши.

                Лишь книги старые читают
                Листы ворочая перстом.
                И строго старших почитают,
                Не оскорбив души при том.


                Ромео под руку шёл с Бесом.
                Им чинно кланялся народ.
                У алтарей служилась месса…
                Всех дел в Аду невпроворот.

                В Аду повсюду ламп сиянье
                Огни бесчисленных реклам.
                И полуночные гулянья;
                А не шнырянье по углам.

                Всё дальше шли к столпам окраин
                Из чрева каменных домищ...
                И там, увы, не будет Рая
                И эротических игрищ!

                Не час, не два шли по дорогам.
                Стопы топтали пыльный грунт.
                Ведь пол столетия у Бога,
                Как на Земле пара секунд.

                Вот и окраина. На горке
                Стоит домишко, в три окна
                Купчиха в шапочке из норки
                Строгает что-то из бревна.

                Глядит на путников уныло;
                Без превосходства шлюх и жриц.
                Вдова Мудищева пленила
                Того, что умер без яиц.

                Есть в ней загадка и шарада
                Она всё также хороша.
                И всё же путникам не рада;
                Сидит без мужа, без гроша.