Упрямо иду по беглой дороге...
Упрямо иду по беглой дороге,
зелёной светящей, крутой...
Судорога сжимает мне ноги
под утро - над высотой.
А справа всё те же горбы Аю-Дага
и чёрная бездна окрест...
Я вновь поднимаю курчавого мага
ладонями - на Эверест.
Лирических мест здесь было столь много!
Ущелья и гроты у лба...
Хрустальные распри, февральские дроги.
Светло дребезжала арба.
Ждёт запах из детства приморского дыма
далёких племён, что на -ясь.
Как очарование прежнего Крыма,
где Пушкин как ветреный князь
взметал свои искры, и руки, и дуло...
По первому слову - идти!
Судьба лишь ему однозначно мигнула,
мол, с вами - нам всем по пути!
И так, опираясь на смуглукю руку,
кто был на широком пути,
я солнцем сияла в гармонии звуков,
надежду сжимая в горсти.
Я таяла льдиной в прекрасных знамёнах,
где волосы и голоса...
И старые вина, и старые клёны
с поклоном от встречного пса.
Я пила бы ливень улыбкой на лицах
восторженных королей.
Я знала бы сырость и счастье блица
от шахмат сцепленных бровей.
Кадила бы ладан под марионеточный
звон тамбурина в раю.
Фотины исчадьем, отчаянием меток
"под Байрона" - в нашем краю.
Есть неповторимое имя Фотина,
есть Байрон и болеро...
Есть ладанка, карты, флаконы и мимы,
и губ запрещённых "угро".
Есть слово всегда и слово навеки.
Где за колесом - колею...
Где лживо дрожащие томные веки,
и сладкое слово - убью!
Под треск барабана - погон Властелина,
и свечи дворцов и карет.
Как мало сияющей власти камина
для предотвращения бед!
И вечное сердце Отчизны! Служение
ему, своему королю.
И вечное право - моё отраженье
как в озере. Рыбу ловлю!
Гуляю - конечно! О том говорила.
О, если смотрела бы вниз...
Вы все замолчали! На улице длинной
сорвался армянский карниз.
И плечи как плети молчали бы, так ли?
И плача, как где-то в полночь
ветчайшею саклей слезу расплескали,-
ведь некому было помочь!
И не потому, что от худшей печали
травили игрой снегирей.
Мы все рассмеялись бы и побежали.
За руки, и вниз - по горе!..
21августа 2010года
Свидетельство о публикации №110090406791