Пятистишья

Есть и голос, и дух боевой.
Надо петь, чтоб взлететь над судьбой,
чтоб остаться самим собой.
Сердце вырвано жадной толпой…
Но без сердца не песня, а вой!

                *   *   *

Играем, что ли. А во что?
В рулетку, в жизнь или в лото?
С собой играем не на то,
по жизни проходя с винтом.
Ведь мы не знаем, что потом!

                *   *   *

Я не пророк, не учитель.
Мой стих безыскусен и прост.
А вы на меня покричите,
чтоб встал я во весь свой рост,
содрав кожуру корост!

                *   *   *

Затеплится, сверкнет, погаснет
звезды манящий дальний свет,
как отблеск неземных побед…
Звезда наобещала счастье,
а счастья не было, и нет!

                *   *   *

Мелькнёт лицо и вновь потеряно
в толпе не слитной и растерянной,
в клочках распавшейся материи.
И не найдёшь, хоть жизнь потрать…
Дай Бог себя не потерять!

                *   *   *
 
Всё вокруг одного вращается:
навсегда ли мы распрощаемся
и простим себе, не прощаемым,
то, что может простить нам Бог,
допустивший на Свой порог!

                *   *   *

Не хотелось бы вновь об этом,
но желательно всем поэтам
просто Пушкинским внять заветам –
не шурупы в дУши заверчивать,
а лелеять душИ доверчивость!

                *   *   *

Недосказан сюжет,
не сложилось в нем песни,
но запомнился жест
ослепительно честный…
Свой отказ шлет мне ангел небесный!

                *   *   *

История-наука,
секреты отворив,
мне говорит: «А ну-ка,
такое повтори!»
Гори она, гори!

                *   *   *

Не жизнь, а сплошная малина:
есть пайка и срок не длинный,
осталось лишь чуть до порога,
еще бы хлебнуть немного,
да пенсия двадцать второго…
 
 

Чубакс чубаксу говорит,
что у него душа болит
и за страну, и за народ,
живущий задом наперёд,
а сам втихую бонус жрёт…

                *   *   *

Себя мы не щадим, так просто
не замечать стяжательства коросту,
гангрену лжи, безделия наросты.
Жалеть начнем невыносимо остро
лишь уходя на безвозвратный остров!

                *   *   *

Не нашествие варваров,
те же наши у власти,
но в Кремле Санта-Барбара
и картонные страсти.
Сердце рвется на части…

                *   *   *

Потускневшие лица,
сеть морщин поперёк,
хлеб духанистый снится,
нескончаемый срок…
Это лагерь сынок!

                *   *   *

Дурнушке никто не поможет,
шипят за спиной: «Ну и рожа!»
Но сердцем, веснущатой кожей
и ласковым взглядом тоже
на солнышко так похожа!