Шелест
становится бумагой или скрипкой,
оконным ставнем, колыбелью зыбкой,
подрамником под чье-то полотно.
А тяготы перенесенных зим,
ложившиеся под корою знаком,
вдруг проступают явственно под лаком
и повестью становятся под ним.
Лес говорит о том,
что место есть,
где древесина превратится - в звуки,
и тянет ввысь трепещущие руки,
записывая в воздух эту весть.
1997 г.
Свидетельство о публикации №110090300101