Память победителей. 2. 09 - конец 2 Мировой Войны

 
                Вдовам ветеранов Отечественной войны, умерших на её полях и
погибших позднее от фронтовых ран и последующих житейских потрясений посвящается…

                "22 июня, ровно в четыре часа,
                Киев бомбили, нам объявили,
                Что началася война…"

                Бесхитростные  слова этой песни долго будет хранить всемогущая 
память истории. Суровый голос произнёс: «Братья и сёстры…» И в напряжении
застыли перед репродукторами миллионы советских людей. Засобирались на сборные
пункты мужчины. Новые морщины пересекли тревожные женские лица. Великая война
началась. Да, они уже знали, что придётся воевать с гитлеровцами. Знали, но не
верили. Пусть и давно пели военные песни: «Чёрный ворон», «Три брата» и другие…
На слуху были по сути проигранная финская кампания и сводки из далёкой
Испании. Не пожелтели ещё похоронки с этой мало описанной у нас и потому
полузабытой казалось бы совсем «чужой» гражданской войны.

`На пороге встал сорок первый,   На исходе людские нервы,
Самый трудный военный год.           Не избегнуть стране невзгод.`

                А впереди были ещё четыре тяжёлейших, бесконечных года
для тех, кто ждал мужей, отцов и братьев с фронта. Лихолетье войны,
отступления, первые победы, окружение, плен, многодневные позиционные бои 
отзывались бесконечным потоком военных конвертов-треугольников в почтовые
ящики необъятной страны. Разные вести несли они. Добрые и не очень. Часто
трагические, а иногда дававшие хрупкую, не всегда сбывавшуюся надежду. 
Бойцы на фронте так часто с грустью и нежностью вспоминали своих жён, сестёр,
матерей, тянувших дом и детей в те, голодно-холодные трудные годы.
Вспоминали, верили, любили...

`Трудно думать,                Трудно видеть,                Но ещё тяжелее бывает,
Легко и удобно не думать.         А легче ли будет не видеть.                Мучительней, -  верить!
Но я помню и жду,                Твои хрупкие плечи                Но я верю и жду,
Одному ожидать тяжело.           Под щедрой лавиной невзгод.         И мне верить и ждать суждено.`


               Почтальона в то время ждали и боялись: маг и кудесник в форменке
мог вынуть из сумки долгожданный привет от родного, нежно любимого человека,
а мог и, скрепя сердце, протянуть такую же невесомую, но до боли неподъёмную
«чёрную метку». Иногда отправитель письма возвращался быстрее своей весточки,
а в чей то адрес последний треугольник так никогда и не пришёл. И сколько же
неизвестных были похоронены в братских могилах, засыпано взрывом в окопе,
расстреляно карателями в партизанских лесах, замучено в концлагерях, кануло
на безвестных полях войны…

               `Наши верные женщины, те, кому не придётся
                У порога с улыбкою встретить солдат,
                Вы простите нас павших… и тех, кто дождётся…
                Что с войны не вернулся муж, отец, сын иль брат.`


            Были и счастливицы, к которым уже после похоронки возвращался
пусть и не всегда здоровый, но живой милый. Как их оказалось мало…


`Я не знаю откуда …и куда…пробирается скрытыми тропами …хмурое Время,
 Я не знаю откуда …налетает как вихрь златокудрая Жизнь,
  Иль по небу судьбы безвозвратной мерцает таинственной звёздочкой нежно,
И куда потихоньку, словно вянущей розой, безмолвно,
 Или с тихими стонами скорби, надломленной веры, иль …грусти
  Нежданно …или с тайною, робкой, но быть может последней,
  затаённой в безмерных страданьях надеждой,
Будто дым от свечи, прогоревшей свой срок, милосердно назначенный небом,
 Угасая, и уже не прощаясь …навеки, в путь последний  уходит младая когда-то Любовь.`


               Да, нашлись и другие, быстро забывшие родную кровинушку,
закинутую в неизведанные дали битвы или потерявшую в бою руку или ногу. Не мне
быть им укором. Речь о других.
               Миллионы женщин, повязав чёрный платочек, глухо проклинали
лихую годину, отнявшую счастье. Миллионы скорбно смотрели на одного -
двух из ста вернувшихся в родную деревню или посёлок искалеченных фронтовиков.
И именно они, эти гордые женщины и тянули на себе колхозы и стройки,
работали в цехах заводов, часто вместе со своими несовершеннолетними детьми.
Как же им было тяжело…
               Но они ждали, верили и снова ждали. Ждали целые десятилетия…
Вырастали их дети. А они всё ещё ждали и всё ещё надеялись. Не легче, зачастую,
складывалась судьбы и тех, к кому вернулись израненные ветераны. Долгие годы
помогали им верные жёны, любили, жалели, лечили, снова и снова давая надежду.
               Неумолимо время. Уходят из нашей жизни последние победители
Великой войны, а с ними быстро редеют и всегда такие многочисленные демонстрации
в День Великой Победы. Да, многие из них неудобны властям. Хотя бы тем, что
гордятся своим советским прошлым, хранят вместе с боевыми орденами и выданные
на поле боя красные партбилеты, уже непонятные нам и всё так же дорогие им,
отдающим дань рухнувшей в 91-м Советской державе, ставя её выше новой России,
храня присягу и воинскую честь той Родине, которую отбили у врага в тяжёлейших
боях, отбили для себя и для нас будущих, и которую уже совсем не могут защитить
сейчас. По праздникам они пьют свои фронтовые 100 грамм и вспоминают о далёких
сражениях, погибших друзьях. Как же быстро тают эти гордые ряды... А газеты,
бывает, всё ещё кричат о коммунистическом реванше…

`Мы в бокалы нальём золотого вина,         Потанцуем, споём, горькой водки нальём,
И за Родину милую выпьем до дна!         Тихо сядем, не чокаясь выпьем вдвоём.
За Союз, в чьём развале не наша вина,           Вспомним всех, помолчим . . .   
И за всё, что уж нынче не модно.                Да ты слушай…`


             Многие из них молчат. Другие ходят в наши школы и рассказывают
о своём боевом пути, а главное - как сохранить мир. Мы не всегда слушаем их.
Но оставим им их память. Они заслужили. Поможем им. Государство, после тяжёлых
90-х, начинает протягивать седым ветеранам руку помощи, даёт выжившим
долгожданные квартиры  машины, но, монетизация и отмена льгот один раз уже
наполнили тревогой их сердца, всё ещё сильные духом...
            Памятью спасших от фашистского рабства и истребления,
в первую очередь вспомним об общем долге. Поколение победителей - наши же прадеды,
деды и отцы - завещали на это. Позаботимся и о женщинах, с ничего почти не дающими
удостоверениями вдов. Они тем более не заметны. Не носят награды. Им даже больше
нечего терять. Их не чествуют власти. Но и без них не было бы нас.

                Иг Финн & atlantis734