Соловей-разбойник

Как-то раз из Мурома в стольный Киев-град
Собирался выступить воинский отряд:
Три известных русича, три богатыря.
Был у них за старшего Муромец Илья.
Ехать надо скоренько, да дорог лишь две.
Длинной – не успеется к киевской братве.
(Стрелку те назначили – печенегам, что ль.)
Хошь не хошь, а вовремя прибывать изволь.
Ежли чуть замешкался – Киева нема.
Печенегов, половцев всюду, как дерьма.
Веси жгут славянские, чинят «беспредел».
Им законы княжески всем по бороде.
Да. Ещё короткая в Киев есть тропа,
Но на ней бесчинствует ухарей толпа.
Группировка мощная, «рэкетом» живёт.
Иль разденут дочиста, или - нож в живот.
«Пахана» там кликают Чика-Соловей
Не славянских, видимо, мужичок кровей.
Байки ходют разные про егойный свист:
С бесами якшается, да и сам нечист.
Сунет Соловеюшка пару пальцев в рот,
Да поболе воздуха в пузо наберёт,
Свистнет – подымается буря-ураган…
Экой в Карачарове правит уркаган!
Он братву законную начал попирать:
Аж со Змей-Горыныча взятки собирать.
Буйствует разбойничек, пальцы распушил.
Все окрестны княжества поиметь решил.
…На совет собралися нашенски друзья.
«Прямо ехать надобно» - говорит Илья.
«Соловью-разбойнику выкуп припасти,
А иначе стольного града не спасти!»
Почесал Добрынюшка репу пятернёй:
«Ну, а ежли выпадет промысел иной?
Ежели Соловушка засвистает всё ж?
План-то твой, Илюшенька, не особо гож.»
«Ну, а ты, Алёшенька, ты чаго молчишь?
Всёйшо с конопляного зелия торчишь?
Как, скажи, разбойника одолети нам,
Неохота кланяться разным свистунам!»
«Без нечистой силушки тут не обойтись.
Ты, Илья, к Горынычу Змею обратись.
Ить его Соловушка славно опустил:
Никому он ранее дани не платил.
Пригласи-ка Змеюшку, чинно посидим,
Водочки покушаем, травки покадим,
Сжертвуем Горынычу Марьюшку-красу –
Пособит с разборками в проклятом лесу.»
Сказано – завязано! К Змею шлют гонца.
Дружно опорожнили бочечку винца,
Прежние халявные развели рамсы,
Да вкусил Горынович Марьюшки-красы.
Ну, о Марье шибко-то неча говорить.
Зуб у всякой падали на таких горит.
Секретуршей девушка у Ильи была,
Потому к Горынычу без проблем легла.
…Утречком продолжили важный разговор.
Молвил Змей Горынович: - «Соловей – не Вор.
Самозванец крученый, долбаный свистюк!
Я его, ушкуйника, лично «опустю»!
Только с ним не справиться нам без Б.Яги.
Слышал я, разбойничек тряс с неё долги.
Но коряга старая шибко уж жадна.
Не дала  Соловушке всёйшо ни гривна.
Надобно бы старую перхоть ублажить.
Может, с ней Поповичу ночку «подружить»?
Ведь она, развратница, любит молодых…
Приглашайте, молодцы, стару дрянь сюды!»
Делать братьям нечего, времячко не ждёт.
Пусть Алёша брачную ночку проведёт.
Не убудет знамо-ка, не с такими спал!
Пригласили бабушку: - «Выручай, апа!»
Сильно накирялася  бабушка-Яга.
 
Улеглась с Поповичем, старая карга.
Утречком, счастливая, изложила план:
«Справится с разбойником лишь дурак - Иван.
Посулить Иванушке красны сапоги:
«Снимешь, мол, у ентого Соловья с ноги.»
…Всей толпой ввалилися в Ванькину избу.
Тот сперва упрямился: всех, мол, я гребу.
Но, потискав Марьюшку за тугую грудь,
Выпил литру водочки и собрался в путь.
Все герои нашенски вслед за дураком.
Вот уж карачаровским чапают леском.
Ванька песнь похабную по-пьяну орёт,
Да грозит Соловушке засандалить в рот.
Обуяла паника мелких «соловков».
Шибко им досталося от лихих братков.
Одного Илюшенька рубанул слегка,
Двум другим Горынович «вдунул огонька»,
Да ещё Добрынюшка палицей взмахнул,
Да ещё Алёшенька стрелами стрельнул.
…Вскоре до Соловушки очередь дошла.
Пригодилась тутока бабкина метла.
Та – колдовка старая, не хухры-мухры!
Ить не зря боялися бабку аж ВОРЫ!
Только лишь Соловушка засвистать хотел,
На него Иванушка пьяный налетел.
В Ваньке сил не меряно, рос на молоке.
Кулаком разбойника хряснул по башке.
Тут и Ёжка встрянула со своей метлой –
В глаз поганцу сунула вязальной иглой.
Да Илья сподобился пинануть под пах,
И … Скрутила бедного Соловья толпа.
Сняли для Иванушки красны сапоги,
Баб-Яге простилися все её долги,
Змей-Горыныч стребовал Марью для себя.
В общем, всех устроила этака дельба.
…К Киев-граду вовремя прибыли друзья.
Печенегам в погибель взяли Соловья.
Тот, понатерпевшися, этак свистанул,
Что  никто из ворогов боле не вздохнул.
С той поры и славится воинский дозор.
И Илюша Муромец чтится до сих пор.
И Попович в милости, и Добрыня тож…
Кто другой попробуй-ка Соловья сничтожь!!!