Глава лучших

            «Потом мне хотелось смыть с себя отпечатки одних рук, чтобы отдаться другим. Из забвения в забвение»
                Януш Леон Вишневский, «Молекулы эмоций»

                «Назвать то, что между нами, романом все равно, что возить бетон на строительство «роллс-ройсом». Можно, но нелепо»
                Януш Леон Вишневский, «Одиночество в сети»



Чувствовать всё твое тело, всё твое существо, которое корчится от боли, но улыбается…

Скажи мне, Аристарх, ты знаешь, что твое имя значит «глава лучших»? Странно, но я временами сомневалась в этом довольно сильно, а иногда признавала и гордилась, как будто это имя дано мне…

Кто кого должен благодарить или обвинять в том, что вышло так, как вышло?
Если я говорила языком своего внутреннего «я», для тебя это были просто дешевые метафоры, не так ли?

Меня так трогала твоя несчастная любовь, которая, в общем-то, была уже в прошлом на момент нашего знакомства. Оставались только ее последствия – фотография сына в портмоне рядом с рабочим удостоверением, сексуальные предпочтения да необходимость кормить ЕЕ кроликов, которые ОНА отдала тебе, когда они ЕЙ надоели (впрочем, как и ты сам)…

Еще что хочу спросить: как ты, «глава лучших», мог ЕЙ надоесть? Хотя что я об этом знаю – у тебя с ней ведь была любовь…

А наша слепая химическая вспышка дала мне многое, Аристарх, очень многое. Когда я находилась рядом с тобой, мне было горько и сладко одновременно, как будто я была ребенком и мне делали укол в лопатку, а чтобы отвлечь, в рот положили карамельку.
Просто есть часы, когда существование непобедимо и проказа отступает. Есть время, когда ноты отдаляются и слезы высыхают, а Луна так бледна, что хочется бродить светом, что ветер потушил.

Знаешь, мои ночи без тебя теперь слепы. Впрочем – с тобой – были ли они зрячими?!.
Я прислушивалась, как исчезает мое равновесие. Ты видишь – я как море, которое отступает, не найдя твоих шагов. С тобой у меня были часы, когда мои мысли были так слабы, как мрамор без прожилок. Мне казалось, я нуждалась в твоей руке, которая задушит все до одного мои страхи. Немного неуместно и неоправданно ожидать такого от едва знакомого человека, с которым вместе была только в постели, не так ли?

В какие-то моменты я спрашивала себя: а если бы я могла стать той, которую ты преследуешь, захотела бы я ею стать? а полюбить тебя? а если бы мне рассказали про старость, была бы ли я там, чтобы любить тебя? Вряд ли, конечно. Просто какое-то сумасшедствие, наваждение, притяжение…

Я ведь не требую каждый день праздника и вишен у дуба (только иногда, зимой, клубнику и подснежники, ночью, под одеялом…)

Что за бес сексуальности в тебе сидел, Аристарх? Что заставляло меня мчаться к тебе в удобное и неудобное /для меня/ время? Я помню, как доделывала макияж в электричке и душилась пробниками в парфюмерном магазине по дороге, когда не успевала сделать это всё дома, – так спешила. Дорога к тебе занимала более полутора часов, и была с пересадкой.
Сейчас я часто усмехаюсь при мысли, что думали о нас кролики твоей бывшей жены, когда наблюдали за нами, занимающимися любовью?

У меня был передоз от твоих ласк, я забывала свое имя и цвет глаз, я забывала о времени года и женских комплексах…

«Твой коэффициент интеллекта, моя задница… что и требовалось доказать…»

Но твой IQ как раз не был тем, из-за чего меня так к тебе влекло… Я не сравнивала, у кого из нас он выше. Только помню, как тебе нравилось есть приготовленный мною крабовый салат, вспоминая долгие пути наших семантических наслаждений. В эти минуты был мертв как IQ, так и язык…

Ты помнишь, Аристарх, как я желала познакомиться с твоим сыном? Он тогда ходил в первый класс и был так похож на тебя. Еще я помню разговор, произошедший в сумраке на твоей кухне, из которой я так старательно выгоняла тараканов:

- Ты когда-нибудь хотела бы слетать на Луну? – немного насмешливо спросил ты, садясь и закуривая.

- Лучше бы на Уран, – в тон тебе ответила я, глядя, как сексуально и непревзойденно по-мужски ты держишь сигарету и куришь…

- Почему на Уран? – удивился ты. – Там же холодно, да и атмосфера газообразная. К тому же, у Урана 13 колец, а это несчастливое число.

Я отметила мысленно, что все-таки IQ здесь имеет значение, и улыбнулась:

- Следуя женской логике, мне просто название нравится и цвет – морская волна.

На мой ответ ты прореагировал странно, – ты сказал, что всегда сочувствовал мертвым лососям, замерзшим в водопаде. Тебе были не свойственны такие слова, и я тревожно вглядывалась в смутно различимые черты твоего лица. Я ответила, что всегда сочувствовала скелетам, которые стоят в шкафу и давятся коркой хлеба. Что-то такое горькое и печальное отразилось в твоих зрачках и ты с силой раздавил окурок в подаренной мной неоновой синей пепельнице со словами:

- Вот так всегда я убивал свои страхи. Только с одним не могу и по сей день справиться.

Я молчала, сердце во мне сжималось где-то в горле. Я еще подумала, что надо было анатомию лучше изучать, а то вдруг сердце в горле находится? Иначе что оно там так невыносимо сжимается и как запихнуть его обратно?

- Я тоже иногда боюсь. Боюсь высоты, пауков и умереть по ошибке…

Ты протянул ко мне свою руку, перевернул мою и начал поглаживать мои подушечки пальцев

- Никогда и никому я не признаюсь, чего боюсь, – прошептал ты.

В этот миг мне показалось, что ты значительно старше своих двадцати трех.

- Мы притягиваем к себе объекты своих страхов, Аристарх, – произнесла я, а ты встал и прижал меня к себе. Нет, не так, – ты прижался ко мне.

- А знаешь, что я люблю больше всего на свете?

- Даже не догадываюсь…

А я никогда ни о чем не думала и не догадывалась, когда чувствовала твое сильное, крепкое тело с напрягшимися мышцами; любой разговор мне казался бессмысленным и абсурдным. Вот и в этот раз я чуть откинула голову назад и прошептала:

- Войди в меня…

«Моя задница…»

Прежде чем это сделать, ты ответил:

- Больше всего на свете я люблю мчаться по безлюдному шоссе на предельной скорости, когда уже не понимаешь, жив ты или мертв… Еще я, как это ни странно для мужчины, люблю фиолетовые ирисы…

«Твой коэффициент интеллекта…»

И мир словно маятник, который остановился… Где ты в этих пульсациях тишины?

Ты предполагал когда-нибудь, что я не смогу забыть, как во мне открывалось второе дыхание, шестое чувство, седьмое небо, третий глаз, – всё, что только могло ( и что не могло, открывалось тоже), когда ты сжимал мою спину сильными руками и всасывал в себя мой сосок, сошедший с ума в первую же секунду, как ощутил твой язык?!

Может быть, нам лучше было бы влюбиться друг в друга, и тогда бы я от горя умерла вместе с тобой… а так… я пришла на твои похороны с огромным букетом фиолетовых ирисов и вчерашней фотографией, где ты сидишь за рулем машины.

…Мы притягиваем к себе…

Скажи мне, Аристарх, (теперь-то уже можно) – ты ведь больше всего боялся разбиться на машине?

Прощай, мой самый лучший любовник. Я буду скорбеть. Но ты можешь быть спокоен – я принесла тебе ирисы…

                * В рассказе использованы мотивы песен Милен Фармер.