Возвращение в январь

С  прошлого  года  не  виделись,   
Город…
Ты  всё  такой  же!   
Уныло  безлюден
                ветром  истрёпанный,
дымчатый  холод
зимнего  двор(н)ика…   
                Вислою  грудью,
в  рваном  бюстгальтере  сизого  снега   
сипло  вздыхает  балкон   
беспризорный  –
жадно  пульсировал   
                сердцем  ли,  светом
давеча…   
ныне  зашторен,  зашорен.

Да,   
возвращаться  –  плохая  примета,
а  в  никуда  –   
во  сто  крат,  верно,  хуже!
Лета  сглотнула  минувшее  лето  –
сыростью  в  серость  январь   
                перегружен.
Чавкают  жалостно-скользко  ботинки,
в  жижу  истоптаны  вязкие  комья.
Память  наждачная  точит  морщинки,
скатываясь, 
       как  мохер, 
               комом  в  горле.

Дряблым  пергаментом  стянуты   
                лужи.
С  белой  строки,  в  чистовую  порошу
выпишу:   
не  возвращать  себя  –  хуже,
к  солнечным  сусликам   
                узкой  прихожей,
горстке  хрустальной  досады   
                на    кухне,
к  сытому  ржою  урчанию  крана,
сливочным  кляксам,  очерченным   
                смутно,
утром  на  стёклах,  к  зазубренным  граням
пыльных  альбомов.   
                Там  пахнет  черникой
                плед, 
                непременно  исси'ня-лиловый!
Сквозь  одиночество  можно  проникнуть,
                если  нанизывать  соло  на  слово;
Крошки  потёртого  вечностью   
                мела    –
лишний  предлог  отряхнуться  от  буден,
значит,  метла  превратится  в   
                омелу,
и  Рождество  обязательно  будет...