Тавромахия. Голубка и леопард. 2
Полоснули ножом по строфе,
нить метафор прервав одним мигом
и устроив аутодафе
не постигнутым временем книгам;
иль, набросив удавку на стих –
вот откуда взялась эта мета, –
молча ждали, покамест не стих,
с горлом вырванный голос поэта;
нет, поставив спиною ко рву –
он спиной к ним стоять отказался, –
в сердце целили; взмыв в синеву,
гулким эхом в горах отозвался
вольный вдох, как оборванный слог…
жду теперь, что расскажет строка мне
о поэте, что в землю здесь лёг,
растворившись в расплавленном камне,
ставший прахом: кавернами бронх
проникает с тех пор в наши души
дух творца… я ловлю его вздох,
только память всё суше и суше
с каждым шагом средь этих песков,
как земля, – суждено ль мне в ней кануть?
кто избавит от цепких оков,
воскресив мою мёртвую память?
так нередко бывало и встарь:
всяк поэт, настрадавшись сверх меры,
свою жизнь приносил на алтарь,
чтоб подвергнуть её акту веры.
Свидетельство о публикации №110083102855