Как бриллиант из книжки Буссенара...

У моря погоды


И всё летят от мыса Меганом
армады чаек с острыми крылами,
летят почти неделю, день за днём,
над мутными зелёными валами.
То снова грозы, то разрывы туч
пронзает свет, живительный и краткий.
И бьющий в буну пенный вал - могуч,
и мириады брызг - солёно-сладки.
Штормит, но местный бомж, из моряков,
бубнит, что завтра ясная погода

до крымских доберётся маяков
и до всего приезжего народа.
А мне в просветах ливней - хорошо:
брожу по лужам тёплого бетона,
где малышня резвится голышом,
и не ругаю грозового фона.
Ведь дождь, как миг-миллениум, пройдёт.
Двоякий Рим вкусят волчата-братья.
И нет у лукоморья непогод.
А ждать подарка у понтийских вод -
достойное художника занятье!




* * *


М.


Малыш-игрун, кузнечик легконогий,
вернись – скучаю по тебе всё крепче…
Нет, нет, побудь у берега, где боги –
добры, где тавры-дни – золотоплечи!

Где и твоим предплечьям хватит блага,
твоим лопаткам-крылышкам загара…
Чистым-чиста индиговая влага,
как бриллиант из книжки Буссенара.

И строгие мальчишеские брови,
до цвета льна на солнце выгорая,
тихи. Но время сдвинуто любовью
к тебе, к пространству с признаками рая.




*  *  *
 

И.Л.


Здесь морской конёк гурзуфский,
загогулина, крючок,
на майолике этрусской
попадает в мой сачок.
Здесь набоковскою марлей
махаон-летун пленён.
В нём поверь, наследник Тарле, -
зашифрован фараон.

Ибо и стезёй Рамзеса,
и соседством пирамид,
и родством Пелопоннеса
осенён Тавриды вид.
Ибо выткала Эллада
над Гурзуфом облака...
Дай же - крови винограда
я плесну в два гранчака,

чтобы мы с тобой у моря,
в десяти шагах от вод,
возлюбили априори
к Адаларам птичий лёт.
Там, в проёмах скальных арок,
чаек и бакланов гам.
Майский Крым - судьбы подарок
беспризорникам-стихам.

Ты поймёшь, поэт и книжник,
что в античный здешний склон,
в каждый мыслящий булыжник
я по-прежнему влюблён.
И скользнув по перепонке
сна, я зорче явь узрю -
мир, что первенцу-мальчонке,
навсегда отстав от гонки,
вместе с сердцем подарю...