Гусеву-Оренбургскому

Всё повторится без календаря,
Коснётся лист земли или страницы,
Затенькают на яблонях синицы,
Что им не нужно вовсе за моря.

Что трав несжатых порыжевший хруст,
Студеный плеск забытого колодца,
Всё, что негромко Родиной зовётся,-
Не ягоды с чужих заморских уст.

За сменой лет похожих родников,
Пейзажей посочней и попригожей,
Телега, чуть прикрытая рогожей,
Шагаловская россыпь васильков.

Облупленного дома мезонин,
Над притолокой ржавая подковка,
Куда, теперь уже по турпутевке,
Приедет постаревший господин.

И колокольчик, - что за чистый звон, -
Приветливо кивнет ему при встрече,
Ах, без него, наверно, было б легче,
Он не сменил свой первозданный тон.

Ну что ты там? Щемящая тоска,
Не так грустится и не так поётся,
А умирать, как видно, где придётся.
Синица здесь, журавль в облаках.

И трав несжатых порыжевший хруст
В тебе певучим пламенем займётся
И чистым звоном сердце отзовётся.
Твой дом натоплен, значит, он не пуст.