В омут с головой

В наушниках, полностью блокировавших посторонние звуки, играла песня «Снег» группы «Сны Бенджамина». И хотя снега не ожидалось еще очень долго, даже прохладой не пахло, между лопаток вдоль хребта то и дело пробегал холодок.
Полувековые сосны стояли вразнобой, но на довольно большом расстоянии друг от друга. Под ногами хрустели прошлогодние шишки и упавшие сучья. Я снял наушники и выключил плеер. Хватит на сегодня музыки, написанной людьми. Резкая смена фона на мгновение отключила слух, и лишь спустя несколько секунд я начал отчетливо слышать глухие потрескивания разнообразных насекомых, легкий перекат ветра, теплой рукой гладившего верхушки сосен, и стук дятла, сидящего на старом полусухом дереве несколько правее моей тропы.
Через два десятка шагов стали попадаться кустики бузины и мелкие осинки и клены. Это был верный знак того, что я шел правильно, и скоро должен был показаться водоем. И действительно, немного погодя появился уклон, из-под земли взбухли сосновые корни, переплетенные в замысловатые узлы. Впереди были отчетливо видны разлапистые зеленые поросли молодняка. Сразу за ними был обрыв, но, пройдя вдоль юных деревьев, я все же обнаружил спуск. Природа или человек сделали зигзагообразную песочную лестницу, было непонятно. Вроде бы такие правильные углы изгиба, но, с другой стороны, ступеньками эти выемки можно было назвать лишь с большой натяжкой.
Я спустился к воде. Это было небольшое, продолговатое то ли озеро, то ли болото. Посередине его из водной глади поднимался весь заросший камышами и тростником островок. Берега водоема также все были покрыты камышовыми зарослями, уходившими на десяток шагов от кромки воды.
Быстро темнело, и резко активизировалась всяческая мошкара, нестерпимо меня донимавшая. Я присел прямо на песок, перемешанный с землей. Затем передумал и прошелся по близлежащим окрестностям в поисках хвороста, которого оказалось более, чем достаточно. Свалив принесенные палки и прутики, преимущественно сосновые, я снова уселся на береговую почву. Времени до закрытия санатория было еще навалом, поэтому я решил сложить маленькую краду – костерок наподобие сруба. Выбрав из кучи несколько длинных и относительно прямых палочек, я принялся разламывать их на одинаковой длины прутки и укладывать квадратом. Возведя некое подобие крады, руки машинально собрали неподходящие хворостины и аккуратно положили вовнутрь будущего костра. Теперь нужно было разжечь все это дело, и мне опять пришлось вставать. Невдалеке лежало старое дерево, сваленное, наверное, ураганом. Ветви его были слишком толстые для костра, поэтому я и не стал подходить к нему, когда собирал хворост, а вот высохшие листья вполне годились для розжига. Я нарвал охапку и бережно сложил наверху крады. Пара пучков расположилась между стенками «сруба». Можно было разводить костер. Я достал зажигалку, чиркнул, и желто-синий газовый огонек лизнул сухую листву и побежал, наливаясь природной силой.
Пламя было небольшим, но сосновый дымок отлично отгонял надоедливых насекомых. Довольный проделанной работой, я уселся и закурил. На несколько вещей можно смотреть бесконечно, и одной из них является огонь. Пляшущие язычки завладели моим вниманием, а сознание и вовсе унеслось в бескрайние просторы фантазии.
В болоте что-то булькнуло. Я не придал этому значения, мало ли, рыба плещется или лягушки с лилий прыгают. Но скоро снова булькнуло, а камыш подле меня зашелестел. Сознание мгновенно вернулось, и я стал вглядываться туда, откуда доносились звуки. Камыш раздвинулся, и на меня уставилась…девушка. Тут-то я и опешил.
- Ты кто такая? – только и смог выговорить я.
Девушка звонко хихикнула и скрылась в зарослях. Вот те раз! Теперь шлепанье по воде звучало чуть дальше. Занесло девчонку купаться средь ночи! Я торопливо разделся и полез в воду. Надо же было оказаться вот так, у болота поздним вечером и наткнуться на плавающую девушку. Причем, вроде бы даже симпатичную. Такой шанс нельзя было упускать.
Я забрел уже порядочно, край воды находился выше пояса, когда неожиданно она вынырнула прямо возле меня. Сердце ушло в пятки.
- Напугался? – спросила она ласково.
Я скуксился и ответил:
- С чего бы вдруг? Ты же не страшная.
- Тогда поцелуй меня!
Я в третий раз опешил. Неплохой расклад получился. Она протянула ко мне руки и прикрыла глаза. Я, не долго думая, приобнял ее и коснулся губами ее губ. Она нежно ответила на поцелуй, и я решил продолжать, начав играть с ее язычком.
По воде снова что-то шлепнуло. Я открыл глаза, которые произвольно прикрылись во время поцелуя. Все сразу стало понятным. И что шлепало по воде, и почему девчонка купалась в темноте, и, самое главное, кто она!
- Ну что ты остановился? – она грустно вздохнула. – Все-таки я страшная, да? – по ее лицу скользнули две слезинки.
- Нет, ты красивая…Просто понимаешь…
Она не дала договорить:
- Понимаю. Да, я русалка. Но ведь я тоже имею право быть счастливой. Именно из-за вас, мужиков, я стала такой. Из-за этого козла, которому было все равно, живу я или меня нет.
Слезы уже ручьем лились у нее из глаз, цвет которых я не мог различить. Она тряслась от рыданий. Мне стало жаль девушку. В очередной раз я убеждался в том, что все мы, мужики, козлы, но и почти все бабы – дуры. Почти все потому, что были среди моих подруг нормальные, но это редкое исключение.
- Вот полюбил бы меня кто-нибудь… - голос ее был дрожащим, - Только не нравлюсь я никому…Кикимора болотная…
- Ну мне ты нравишься, - начал я, подумав, что на безрыбье и русалка рыба, а на безбабье и русалка баба.
- Правда? – воскликнула она, выпрыгнув из воды и показав обнаженные персики грудей.
- Ну… - замялся я, - не так уж, чтобы в омут с головой, но ты красива.
Она улыбнулась, а слезы мгновенно исчезли:
- Как приятно! Поцелуй меня!
Я снова приобнял ее и поцеловал. Она обвила мою левую ногу хвостом и нежно затрепетала. Медленно мы стали наклоняться к воде, одновременно в плавном танце уходя все дальше от берега. Не прерывая поцелуя, она положила руку мне на голову.
Темная вода разошлась кругами, и на ее поверхность всплыло несколько воздушных пузырьков. Костер потух, и на болото опустилась ночь.

19.08.2010 г.