Ива, высохшая над живой водой

Ива, высохшая над живой водой,
чуть поскрипывает на ветру, ведру
влажно выглядеть и самим собой
и вместилищем утру, когда сотру
лунное ощущение пепельной пыли сна
с опалённых лица волосков, щетину и пух
окропляя скорой рукой до дна,
что блестит-зеркалит одно из двух.

Вроде братьев, который из нас близнец,
что по пыли пальцем оставившие след,
распознаем, кто без спины, наконец,
причиняет зеркалу потусторонний вред:
по воде волна, что в ведре кругла, коротка,
капля с пальца падает в самый центр,
искажая качества: где и чья рука,
где и чьё лицо при одном отце? –

страха силам нет переждать туман,
в отражении сбитом капелька из зрачка
выпадает, и линия ли ума
(я или не я) далее коротка.
Вот тебе исход, кто проснулся нам,
забавляясь после невидимой мишуры,
из задворков совести, закромов ли сна,
расточая и греша (их) и на дары.

Вроде брата брат, чья же тень бледна,
без спины себе собеседник – я:
пуповину пробует на язык луна
по ту сторону утреннего бытия.