Галактион Табидзе. Его глаза открытыми остались

ЕГО ГЛАЗА ОТКРЫТЫМИ ОСТАЛИСЬ

Пора покоса... Жизнь, прощайся с солнцем!
Исполнены беспомощной печали,
мы ходим под светилом — под усопшим,
скончавшимся с отверстыми очами.
 
Его глаза открытыми остались,
остыли — но открытыми остались.
В ином миру — за гранью наших таинств —
его глаза открытыми остались.

О, как внимать почтительно пытались
вечерним и мерещащимся звукам
его глаза, которые остались
открытыми всем горестям и мукам!

Что происходит там, за зыбкой гранью,
где звоны лир прощальные теснятся?
Смех струн уступит скорбному рыданью
с приходом ненасытного ненастья.

Откуда раздается это пенье,
что смешано с прерывистым дыханьем?
Беззвучно за мгновением мгновенье
растет, смыкаясь над воспоминаньем.

Уходит лето. В поле свищет ветер,
шурша листвой, почти уже нездешней.
Я в Грузии — и снова день мой светел...
Любимая — что делать мне с надеждой?

О, как внимать почтительно пытались
блистательным и грозным серафимам
те очи, что открытыми остались
печалям, с нашей жизнью несравнимым!

Я ухожу. Твой взор — вослед и мимо.
Ложится тень на бархат, словно траур.
Везде Церера слезы льет незримо,
и холодеет глаз открытых мрамор.

Зачем мечты о жизни за пределом
входили в душу, словно вздохи ночи?
Я вижу путь рассудком охладелым,
и путь мой — смерть, и нет пути короче.

Его глаза открытыми остались.
Остыли — но открытыми остались.
В ином миру — за гранью наших таинств —
его глаза открытыми остались!

1918