Президент, парламент, правительство. 4

Что выбор наш? – иллюзия свободы,
хотя народ-то ею и прельщён,
к чему нам эти хартии и своды,
и кодексы, и что-то там ещё,

коль все повиты мы сонливой  ленью,
не думая, что есть всему предел,
и никакому волеизъявленью
не изменить такой порядок дел;   

парламентарии – хозяева державы,
во лжи погрязли (каждый, вроде, рад),
простых людей за дураков держа вы,
доверчивый, сиречь, электорат; 

чего же ждать им, жизнь травя помалу?
удел один – хиреть и увядать,
и стоит ли стремиться к идеалу, 
коль нет его, и век не увидать   

провозглашённой вами же свободы,
как брошенный медяк через плечо…
кем мнят себя заштатные юроды?
героями? иль кем-то там ещё?       

лбы медные, волос коротких щётки,
загривки и чугунные зады,
нет, эти депутатские трещотки
сплошь состоят из зла и ерунды;

таков наш выбор, а они назначат
потом нам всем на голову вождя,
тот – кабинет… круг замкнут, это значит,
что прорастут грибы после дождя

из кумовьёв, сестёр и прочих братьев,
занявших всюду хлебные места,
к чему взывать – копья ломать, что брать с них (?),
коль их душа, как барабан, пуста,    
          
как лампы свет, что так фальшиво льётся,
как летний дождь, который не грибной,
погас, прошёл, и что нам остаётся?
гимн выдуть на гармонике губной

иль на губах с использованьем пальца
сыграть? – чем не труба иль геликон,
но истины не сыщешь, сколь не пялься 
ты в только что состряпанный закон;

на первый взгляд, доступно и понятно,
а вникнешь в суть – всё сплошь белиберда,
на солнце тоже, говорят, есть пятна… 
да, депутаты хваты, хоть куда,   
   
пройдут три чтенья, даже не споткнутся,
а как же быть с советом: в корень зри?! –      
бюджет принять им, что в асфальт сморкнуться,
промежду пальцев сунув две ноздри;    

вот разом взять и всех остепенить бы, 
убогих наших нации отцов,
их поведенье – повод для женитьбы
за нации позор, да нет глупцов

в супруги брать испорченную девку,
на коей дружно рвали все корсаж,
глумясь, и не сочти уж за издевку
ты, избиратель, это мой пассаж;

повинен сам, коль позабыл про совесть,
отдал на поругание страну,
да, слушать горестно – печальна эта повесть, – 
но лучше всё ж признать свою вину;            

что с нами стало, мы – как свора шавок,
и не понять никак нам, хоть убей:   
хлев – наш парламент, кабинет – прилавок,
а президент – мишень  для голубей.