Предание об Аманаузе. Легенда любви и измене

Среди высоких гор Кавказа
Хочу начать я свой рассказ –
Он в ком-то вызовет сомненье,
А в ком-то  - и слезу из глаз.

В зеленой долине реки Аманауз, где небо играет с землей,
Кипит неустанная черная бездна, и ей неизвестен покой.
О ней среди местных слагают легенды, твердят, что у бездны душа…
Но только по-прежнему солнечным светом не будет согрета она.
В ней ветер бушует, что в горных вершинах все рвет вековые снега,
В ней вечный покой разрывают те глыбы, что сердцем зовут ледника.
Над Чертовой Мельницей есть той площадка – гранита остаток, скала.
И многие души в себе размолола прекрасная эта река.
А все начиналось счастливою сказкой, в которой был Он и Она,
И были любовные нежные ласки – но жизни дорога трудна.

Он встретил ее, когда был молодым,
И в небо летела душа,
Он думал тогда, что не может быть злым,
Что будет счастливой судьба.
С ее телефоном летел он – не шел,
И Раем казалась Москва.
А через недели они шли по ней,
И руку держала рука.
И солнечный свет был в сердцах их рожден,
А ночью светила Луна,
И он, как казалось, себя позабыл,
Когда полюбил те глаза…
Они всё любили, и сыпались вновь
Прекрасные искры-слова.
Прошло так два года. Кипит тише кровь…
Но нет – далеко до конца.

Есть остров прекрасный в далеких морях, там жизнь молодежи кипит,
Он ночью и днем полыхает в огнях, в которых лишь евро горит.
Там жизнь утонула в минутных страстях, текила там кровь горячит…
Кого-то животный охватит там страх – но он же не скажет – смолчит.
Но там не любовь, нет, а жажда разврата, наркотик там в венах кипит.
Там ценят не душу, а демонов злато, азарт там виски’ серебрит.
Она зарыдала, когда он сказал – туда он с друзьями летит.
Но тлела надежда – нет, он не такой, его там любовь сохранит.

Он часто писал и звонил.
Говорил – эх, если б была здесь она!
Но вот уж два дня не звонит.
Не запил? И грусть серым камнем легла.
Тем летом ее, словно в шутку, с отцом
В Домбай притащила судьба.
Неделя осталась ей быть здесь – потом
Учеба, и он, и Москва.
Но он все не пишет, и мысли мрачней,
А в небе горит все звезда…
Что ж он? Позабыл, позабыл он о ней.
С ним пьяная баба легла.
Не помнит он больше огонь светлых дней,
Кому дарил искры-слова.
Среди этих злых и продажных огней
Его изменилась судьба.

Ей друг написал, что давно с ней дружил.
Зачем, для чего – не понятно.
Отец же увидел на милом лице какие-то красные пятна.
Она все не верит – он просто забыл!
Не верит в ужасное слово.
Быть может, он что-то мне так, не простил?!
Быть может… Но все так знакомо…
Черкес-проводник их с отцом отводил.
Она позвонила – и снова
В далекой стране телефон положил…
Но вдруг он ответил сурово:
А что, мне плевать, да, тобой дорожил.
Прости, но мне это не ново.
И нет, не надейся, тебя не забыл.
Вернусь – все начать можем снова.

Она отказалась – ей нужен покой, ей видится черная бездна…
Черкес все ведет их неверной тропой. Ее убеждать бесполезно.
И вот подошли… Там, внизу – пустота, и голос не слышно от грома.
Там режет и рвет вековая река, там каменный выступ разлома.
Они не успели – летела она, и горы от боли стонали,
Ее разорвала шальная вода – потом ничего не собрали.
Отец не запомнил, когда пустой гроб под землю друзья опускали.
Отец изменился – он стал душой груб – родные его не узнали.

А что же тот парень?
Вернулся в Москву, и кончилось яркое лето.
Он взял телефон, позвонил – ну а там
Сказали, что песенка спета.
Он прыгнул в машину, и дал по газам,
Хотел улететь, может, в небо…
Но нет, еще рано – и верь тормозам.
Берет он в Домбай два билета.
Сошел он с ума. Верил, что рядом с ним,
Всё так же, любовью согрета,
Дремает она, что он что-то забыл,
И что не конец еще лета.

В зеленой долине реки Аманауз, где небо играет с землей,
Кипит ненасытная черная бездна, и ей неизвестен покой.
О ней среди местных слагают легенды, погибли там Он и Она…
И вряд ли когда-нибудь будет согрета словами «спасибо» она.
В ней ветер беснует, что в горных вершинах убьёт вековые снега,
В ней вечный покой и заблудшие души под каменным льдом ледника.
Над Чертовой Мельницей есть той площадка, откуда взлетела она.
Под нею навеки ее разорвала тогда Аманауз-река.
Но горы маня’т своей вечною лаской, и сказкой играют снега,
И вечный покой навевают вершины – ведь что для них чья-то судьба.

Быть может, ты найдешь, читатель,
Здесь что-то новое себе,
А я молю, - другой спасатель –
Не дай душе сгореть в огне.

Так много юных, неразумных
Себя сожгли в огне страстей,
В порыве помыслов безумных
Среди бесчувственных людей!

(16.08.2010)

КЧР, Домбай, Ма-Барс