Суетливая Бабка. из жизни

СУЕТЛИВАЯ БАБКА.
Рассказ.
Родион Кормановский.

С месяц ничего не писал.
Аномальная жара, возможно, иссушила мой мозг, так размышлял я, рассчитывая взять в руки ручку где-нибудь по осеннему холодку.
Однако не тут-то было! Сама жизнь, совершенно неожиданно, подбрасывает мне готовый рассказ.
Никак не думал, что совпадения «а-ля дамский сериал» случаются!

Еду на работу в маршрутке. Это не «газель», а «пазик», такой небольшой автобус, в котором, однако, можно встать в полный рост.
Просочившись внутрь этого общественного транспорта, я занимаю местечко (благо они ещё имеются) и начинаю потихоньку плавиться.

Вместе со мной неспеша растекаются по сидениям ещё с десяток современников.
На очередной остановке в автобус вползает бабуля и пристраивается напротив меня. Некоторое время она беспокойно елозит на сидении и вдруг оповещает пространство автобуса вопросом:
- Скажите, а автобус идёт по Строителей?

- Нет по Соловьёва, - отзывается одна из сердобольных пассажирок, очевидно подразумевая, что автобус вначале идёт по Строителей, а потом сворачивает на Соловьёва. (Логично, не правда ли?)

Бабулька, всполошившись, вскакивает и ковыляет к дверям, где уже столпился народ, ожидающий очередной остановки.
- Мне надо доехать туда, где троллейбус останавливается… - громко бубнит она.

Автобус встаёт на остановке, и бабка начинает приставать с вопросами ко всем выходящим, путаясь у них под ногами.
- Строителей-то длинная! – вклинивается другая бабуля, по всей видимости, ещё находящаяся в ясном уме, - спросите у водителя, бабушка, он точно знает.

Бабуля разворачивается всем фронтом в сторону кабины и ковыляет туда.
Свой непонятный вопрос она адресует к водителю и тот, в свою очередь, что-то бубнит ей.

- Молчит! – сокрушённо оборачивается она к салону, - а ведь я плохо слышу.
- Бабушка, - обращается к ней всё та же помощница, в то время как выходящим пассажирам удаётся, всё-таки, покинуть салон, - вам какой номер дома надо? Зачем вам на Строителей-то?

- На похороны я еду, - сокрушается бабулька.
- Я тоже! – радуется помощница, - а вы в какой дом?
- В семнадцатый, - задумчиво бубнит божий одуванчик, - аль в девятнадцатый.

- Ах! – всплескивает руками помощница, - и я в семнадцатый. А к кому? К Валере?
- К Валере, - кивает бабуля, - к племяннику.
- Вот ведь, а!

Салон автобуса уже выражает бурную заинтересованность.
- А вы не Аня? – интересуется помощница.
- Аня, - отвечает бабуля.
- Вы помните меня, тётя Аня? – интересуется помощница, - я Ирина, родственница ваша.

- Помню, - мямлит тётя Аня.
- А Рита, сестра ваша, жива? – вопрошает баба Ира.
- Жива, - ответствует баба Аня, - она меня на девять лет младше.
- А Георгий, племянник ваш? – интересуется баба Ира.

- Помер.
- Вот, - помощница оборачивается к подруге, сидящей рядом, - помнишь Георгия, который за тобой в молодости бегал? Так ведь уж помер.
Теперь уже автобус начинает хохотать.

- Ишь ты, как встретились – всё обсудили! – гудит ещё один «божий обуванчик» с заднего сидения.
- Мы ещё и не то обсудим! – отзывается баба Ира, - Тётя Аня, со мной выходить будете. Вместе пойдём.

Вот так у нас, в городах и бывает. Живём в соседних домах, по пятьдесят лет не видимся, а встречаемся лишь на похоронах!