Я

Я не буду Пьеро тошнотворно-плаксивым,
Чьи засохшие слёзы черны, как смола.
Я ношу не корону, а дикую гриву,
Мне хрустальная туфелька будет мала.

Я не стану сто лет почивать и пылиться,
Пока принц соизволит родиться на свет.
Я  вообще не хочу выйти замуж за принца,
Мне, как туфелька, узок банальный сюжет.

Не надену ослиную грязную шкуру
И не стану немою ходить по ножам.
Поищите другую наивную дуру
Чтобы с принцем венчаться и принцев рожать.

Я разрушу замшелое  царство историй
Этих приторно пахнущих плесенью книг.
Я всем чопорным феям такое устрою,
Что они поседеют буквально за миг.

Кто я в этой зловещей запутанной сказке?
Мелкий бес, охраняющий чей-то табак?
Коломбина, небрежно прикрывшая маской
Алый росчерк на  бледных капризных губах?

Мои чувства и мысли открыто порочны,
И они неподвластны людскому суду.
Господа, полнолунье грядёт этой ночью.
Господа, приготовьтесь – я скоро приду.

В ярко-красном наряде из драного шёлка
Залечу, точно молния прямо в окно.
Загляну без смущения в каждую щёлку,
Потому что смущения мне не дано.

Если вы попытаетесь выгнать за двери
Мою милость, когда наношу я визит,
То рискуете вызвать голодного зверя,
Что во мне до поры и до времени спит.

Я уйду, только если сама пожелаю,
Равнодушная к воплям безликой толпы.
Признаю, иногда я чудовищно злая,
Иногда – добрый ангел, но с парой копыт.

Господа, успокойтесь, таких ведь немного;.
Может статься, такая – одна только я.
И, должно быть, ведёт прямо к чёрту дорога,
По которой иду, беззаботно смеясь.

Но не надо вздыхать надо мною без толку –
Мне сочувствие ваше постыло давно.
Ослепительной молнией красного шёлка
Я стремительно вылечу прямо в окно.