О соседях

И каждый век, во все эпохи
Все одинаково похожи.
Премьер-министры, скоморохи –
Один характер, одни рожи.

И вот всегда есть человек.
И, вроде бы, совсем обычный:
Костюм, очёчки и портфель.
Ну, в общем, среднестатистичный.

Ан, нет! В нем есть своя загвоздка!
Да, впрочем, в ком же ее нет?
Живет он так, совсем не броско,
Да не сказать, что денег нет.

Гостей встречая, прям с порога,
Он причитает: Денег нет!
А на стене портрет Ван-Гога.
Да подлинник... Ой, да сосед!

На Кипры, в Турции не ездит,
На стол гостям - шесть штучек сахар.
Пакетик чая на две чашки. «Бредит!» -
Вы скажите. Да нет, ребята.

Он просто сильно экономит:
Ведь денег-то в семье – ни капли!
Да каждый день домой приносит
Арабский кофе по две банки.

И пусть коньяк не потребляет.
Однако в баре – шесть бутылок.
При мне он часто открывает
Его, чтобы поставить в ряд текилу.

В чужой карман я ведь не лезу,
Я просто говорю, что знаю.
Мне просто сильно интересно,
Что движет ими, бедняками.

И довелось мне как-то раз
С соседом встретиться на рынке.
Меня не видел он средь масс.
Я поразилась до глубинки:

Сосед мой - средний мужичок.
Не боров, впрочем, не Шварцнегер.
Ну так...Имеется пузцо
Да и росточек тоже средний. 

Он покупал себе ремень
И мерил каждый экземпляр.
И подходили почти все,
Но он там большего искал.

Он покупал ремень себе,
Чтоб больше был он раза в два,
Чтоб сделать дырочки три-две.
И причитать: «Схуднул! Беда!».

Чтоб говорить знакомым всем,
Что, мол, не ест – беда с деньгами.
Всё, чтобы жалобный сосед
Его кормил своими щами.

Он будет есть, жуя, капусту
Да причитать: не поперчили,
Иль жидко, или совсем густо.
Да хлеба к щам не доложили.

А мы, соседи, смотрим жалко,
И говорим: ты кушай, кушай.
Надеемся, что он когда-то
Вдруг перестанет бить в баклуши.

И что поест, а там возьмется
За ум, своими цепкими руками.
Но вот опять трель раздается:
Сосед идет опять за щами.


И разве можно всех соседей,
Талантливых, неповторимых
Вот так вот выдвинуть за двери,
Не накормив, не напоив их?

Они своим талантам, может,
Года учились – иструдились!
А мы, бездарности, - в работе.
И ничему не научились.