Одно слово

               
               
       Интерес к “Слову о полку Игореве” возник  почти случайно.
       Много лет назад, в книжном магазине мне попалась книга Андрея Никитина “Точка зрения”, документальная повесть и, после беглого просмотра, была сразу же приобретена за 2 рубля 30 копеек. Теперь эта книга одна из самых перечитываемых в домашней библиотеке.
      Оказалось - эта встреча, а затем и постоянное, периодическое общение - с умным, наблюдательным, думающим, честным и доброжелательным собеседником. Такие встречи  редки как в книгах, так и в обычной жизни. Увы, к сожалению!

        Одна из трех частей (другие две - захватывают не менее глубоко и так же целиком) - Испытание   “Словом “ -   и    посвящена    была,    как   и  вся  книга,   близящемуся тогда 800 - летию “Слова о полку Игореве” и связанному с ним 900-летию русской литературы которая, как показал А.Л.Никитин, ”с начала своего возникновения неизменно призывала к миру между народами и к взаимопониманию в диалоге разных культур”.
       Как это необходимо в начале третьего тысячелетия!

        Андрей Леонидович вспоминает: -“И вот наступил день когда, подойдя к полке, я снял давно стоявший на ней томик “Слово о полку Игореве”.
       Предчувствовал ли я, что меня ждет, когда пробегал глазами первые строчки: “ Не лепо ли ны бяшеть, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повестий о пълку Игореве... “? Древние греки были мудры , утверждая, что  боги даровали  смертным два блага - способность забывать и неведение будущего. О боги, боги! Они всегда заняты только собой, положившись на то, что ни один человек не избежит назначенной ему судьбы.
       “Слово о полку Игореве” в тот раз я читал, по существу, впервые. Не потому только, что я его забыл. Всплывали из памяти отдельные фразы, строчки; слова вызывали картины боя, затмения, совещания киевских бояр.
       Причитала на стенах  Путивля Ярославна, бежал из плена князь Игорь... Я помнил их по картинам  Н.К.Рериха, гравюрам В.А.Фаворского, рисункам многочисленных художников, которых мне довелось видеть за эти годы в различных изданиях ”Слова”. Память не помогала, наоборот, вызывала раздражение и недоумение. “Слово о полку Игореве” оказалось совсем не таким , каким я его представлял.”
       А.Л.Никитин стал думать - задавать вопросы - и смотреть на это произведение не как, например, я, случайный читатель, а как специалист широчайшего профиля: археолог, историк, литературовед, палеогеограф, этнограф, лингвист, палеограф, ботаник и еще становясь многими другими специалистами, что было необходимо для разъяснения “темных” мест, непоследовательности повествования и прочее, прочее.
       Одним из важнейших результатов его работы, на мой взгляд, было восстановление - от клеветы современников и, что еще невероятнее от непонимания потомков, думающих “по инерции, так сказать, сложившегося общественного мнения” - честного имени Алексея Ивановича Мусина - Пушкина, действительного тайного советника, графа, издателя, в 1800 году, напечатавшего “Слово о полку Игореве”, которое вызвало не только поэтический, но и патриотический восторг всего русского общества”.
     “Загадка молчания А. И. Мусина - Пушкина лежала в том личном горе, которое не привлекло внимания ни одного последователя, не понято было даже современниками вроде Калайдовича и Карамзина. Потеря сына, на которого он возлагал такие надежды, который был его гордостью, его преемником на путях исследования русской истории, настолько потрясла и сломала старого, уже больного человека, которому осталось прожить немногим больше трех лет, что гибель коллекций, гибель московского дома и придирчивые расспросы о таких пустяках, как бумага, характер букв, обстоятельства



2.
приобретения и издания рукописи “Слова о полку Игореве”, казалось ему почти оскорбительными. Его уже не трогало, что и как говорят о нем и о его трудах, он уже готовится к иному...”

       Наше существование, различные технические, социальные и другие процессы изучаются и описываются, помимо частных, различными всеобщими философскими категориями. Основные свойства человеческой цивилизации - это полифункциональность и полиструктурность.
 Кроме этих всеобщих свойств, для меня важна и другая всеобщая характеристика - полидискретность: множество различных, прерывных частей, свойств, величин и др. Интересен охват от начала до конца какого-либо явления, процесса и влияние их на другие явления , других людей.

       Русская литература. Где ее окончание? На данный момент написание этих строк, другими авторами - своих строк, фраз, мыслей. И этот процесс идет в будущее. Хочется надеяться, что не скоро окончится русская литература !
       А с какого времени, с какой даты, с какого автора, с какого произведения начинается русская литература ?
       Чтобы это понять, разобраться мне и помогла замечательная повесть А.Никитина. Надеюсь и другим читателям она будет личным открытием.
        А. Никитин сделал ряд открытий в переводе “Слова” на современный русский язык, уточняя другие переводы, приближаясь к мыслям Автора  “Слова”.
       В самом начале “Слова”, поправляя других и в том числе Александра Сергеевича Пушкина,  “русского Бояна”, который тоже работал над  текстом “Слова” и подвергал сомнению правильность начальных фраз, уточняет А.Никитин и, можно было сказать:
“ начаться же той песне старыми словесами по былинам нашего времени, а кроме того по замышлению Бояна”.
    Удалось ему разгадать тайну  “тьмутороканского болвана” - оказалось это - тьмутороканский сокол; нашел, что “дивъ” - это удод или аист, который славит героя поэмы Бояна,  и еще много интересных находок - толкований отдельных  мест и выражений в “Слове”. 
     Ученые склонны отнести возникновение “Слова”  к 12 веку. “1 мая 1185 года, отмеченное летописью и утвержденное астрономами, стало точкой отсчета, которой придерживались равным образом и “скептики” и “защитники” подлинности текста древнерусской поэмы.” В этот день произошло солнечное затмение и оно стало одним из центральных моментов “Слова.”
        Андрей Леонидович шагнул далее - во времена Бояновы, и показал, что автор “Слова” взял поэму Бояна как высокий образец литературы для своего произведения так как “предки наши были куда внимательнее нас в высказанной мысли “приумножая” ее, собирая, чтобы передать последующим поколениям. Так почему же автор “Слова” должен был поступить иначе с наследием своего предшественника?”
      Тем более, что “в поэме Бояна” обреталось все необходимое автору “Слова”: битвы, походы, плачи, пространства степей и древнерусские города.
      Но главное, что предопределило его выбор - солнечное затмение.
     Идя этим путем А.Никитин определил дату солнечного затмения в поэме Бояна - 1 июля 1079 года, используя “канон русских затмений” М.А.Вильева, опубликованный в книге Д.Святского об астрономических явлениях в русских летописях.
      И теперь он  “мог с большей уверенностью искать и вычленять  наследие Бояна в тексте “Слова”.
         “Это сборы в поход, когда
                Комони ржут за Сулою, -
                звенит слава в Кыеве;



3.

                трубы трубят в Новеграде -
                стоят стязи в Путивле...
Это и неведомые “кмети”, ставшие “курянами”, которые
                под трубами повити,
                под шеломы възлелеяны;
                конец копья въскормлени;
                пути их ведоми;
                яруги их знаеми;
                луци у них напряжены,
                тули ( у них? ) отворени,
                сабли ( у них? ) изострени;
                сами скачут акы серыи волци в поле,
                ищучи себе чти а князю славе.
Конечно же к этому поэтическому комплексу относятся и великолепные картины затмения и знамений , которые лишь частично поддаются реконструкции, как - то:
                Солнце ему тьмою путь заступаше...
                Влъци грозу въсрожать по яругам,
                орли клекотомъ на кости звери зовут,
                Лисицы брешут на чръленыя щиты...
       “Произведение Бояна как нельзя лучше подходило для целей автора “Слова”. Его герои были тоже  “Святославичами“, к тому же еще и родственниками  - “дедами” - героев “Слова”. Те и другие были связаны  с половцами  крепкими союзными и родственными узами, оба, и Роман и Игорь - потерпели от них поражение. Поход, бой и поражение было канвой их сюжетов”.
       Затем, исходя их расчетов и анализа текста “Слова” и вычленного текста Бояна, А.Л.Никитин склонен думать, что окончательное завершение поэмы Бояна приходится на 1085 год.
       Таким образом, 1085 год  может с достаточным основанием считаться датой рождения древнейшего из достоверно известных художественных произведений светской литературы древней Руси - поэмы Бояна.
       Как еще не процитировать это первое из известных литературное произведение ?  Возрожденное А.Л.Никитиным, оно звучит так:
“Святослав грозный великий киевский
                притопта холмы и яруги,
                взмути реки и озера,
                иссуши потоки и болота...
                паде Шарукань в гриднице Святослава !
                Ту немцы и венедицы,
                Ту греци и морави...
                Уже снесеся хула на хвалу,
                Уже тресну нужда на волю,
               
         
                Се бо готские красные девы воснеша на брезе синему морю
                Звоня русским златом:
                Поют время бусово,
                Лелеют  месть Шаруканю !
                А  восстона Киев тугою  а Чернигов напастьми,
                Тоска разлияси по Русской земле...



4.
       После чтения вслух просто ощущаешь весь путь русской литературы (параллель со “Студентом” А.П.Чехова), проявляются черты ее начала, видится - пусть смутно та жизнь, жизнь людей 11 века: плач и горе женщин  проводивших своих мужчин (мужей, сыновей, братьев, отцов); городские стены;  тоску и печаль, волнение людей в походе “О Русская земля! Ты уже за холмом”; “туручание” “харалужных” мечей;  “лом копийный” , ржание коней; развивающиеся по ветру флаги - “флаги глаголят”; богатство степного мира; “лебеди, соколы, галки, вороны, дятлы, соловьи, гуси, чайки, кукушки, утки, вообще “птицы под облаками”, где каждая птица, “выполняла свою только ей предназначенную роль. Дятлы указывали путь к реке. Соловьи щекотом возвещали наступление дня. Вороны и галки олицетворяли половцев, тогда как соколы - всегда русских князей.”

        Интерес к “Слову” время от времени проявляется снова и снова.
       Недавно руководители России, Украины и Белоруссии получили по хорошо изданной книге “Слова” на русском, украинском и белорусском языках.
      Это,мне кажется, значимо. Так как от Бояна и, конечно “Слова” начинает свой путь славянская литература, которая затем превратилась в трех родственных сестер: русскую, украинскую и белорусскую литературы.

       Одна из неясностей ”Слова” - “время бусово”, царапнула и осталась в памяти.
       Ни объяснение, что это “время Боза или Боса, короля антов; ни что это означало всего лишь “времена виков”, эпоху морских набегов; так как слово “буса” до XVIII века означало определенный тип морского судна, не устраивали меня, не казались убедительными. Царапнула, ну и царапнула. Осталось в памяти ? Ну и ладно.
    Занимался по мере сил восстановлением пословиц, крылатых выражений, которые укорочены были в советское время.
       Например:
 смелость города берет.
       Полностью звучит так:
 смелость города берет, а наглость столицы.
        Береженного бог бережет.
        Полностью:
 береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет.
       Следующее выражение:  молчание - золото, слово - серебро.
 Что за времена были, если молчание - золото?
       А полностью, эта лучшая, на мой взгляд, находка, звучит так:
 молчание - золото, слово - серебро, если лоб медный.

       Однажды мы с моим тестем Шаргиным Петром Афанасьевичем ехали в предпоследней нашей совместной поездке в Кемерово. Много беседовали. О жизни вообще и о судьбе Петра Афанасьевича в частности.
       Судьба каждого человека может стать основой хотя бы одной книги, а судьба человека XX века, родившегося до октябрьского переворота 1917 года, в глубинке России, в Саратовской губернии, в крестьянской семье, прошедшего путь от неграмотного крестьянина до врача, а затем первого заведующего горздравотделом Междуреченска, испытавшего тяготы войны 1941-1945 г.г. с первого дня и до окончания ее после разгрома Японии в Харбине, особенно интересна.
       Рассказывая о своем детстве и юности, Петр Афанасьевич сказал:  - Я тогда бусой был, бусой.
     Я сразу спросил: - Как это бусой ? Что это слово означает ?
- Вроде темный, неправильный - был ответ.





                5.
      Конечно, за хлопотами, заботами, сложностями наших дней, особенно на переломе эпох было не до литературных поисков. Но вот вот опять  вернулся к “Слову”, к книге А.Л.Никитина, другим источникам.

       В словаре Даля есть большая статья к слову “бусъ”. И в ней говорится:
бусъ - глупость, балмость, дурь.
Бусова - темная синева неба по закате солнца, и до восхода солнца.
       Можно и про человека сказать - бусой: темный, неправильный; а бусово время - темное, неправильное время, во время природного затмения или  затмения в умах.
       И в “Слове”, и у Бояна было общее - солнечное затмение, а также было неправильное отношение людей (князей, ратников и др.) к текущей жизни.
       Моя версия -  бусово время может означать темное время, как в прямом, так и в переносном смысле;  плохая жизнь;   плохое, неправильное время.
       Так было  и в XI веке, и в XII веке, да и после в  18-19-20 веках.
       Это слово “бусой” еще сохранялось в живой речи. И случайно, может быть последним ручейком, коснулось меня в конце 20 века.
       Если бы это слово сохранилось широко в языке, то и в 20 веке (после 1917 года) , да и по настоящее время, можно было бы с горечью сказать: бусово время.
       Читатель ! А как Вы думаете ?