ощущение близости

Просыпаться по утрам в одиночестве, пить холодный кофе, безрассудно переключать каналы по ТВ и слушать радио, лишь бы кто-то говорил, лишь бы было ощущение близости, пусть и ложное. Читать книги с середины или конца. Полностью пропускать начало, потому что там «не интересно». Утопать в шерсти обожаемого персидского кота, старого как мир. Рисовать на обоях  абсентом, выводить на белом кафеле ванной иероглифы. Бродить по магазинам и бутикам, торговым центрам, закупаться блузками, шарфами и вытягивать из шкафа лишь любимую клетчатую рубашку. Ненавидеть брокколи и фасоль, черный чай и холод. Наслаждаться дождем и Пина Колада и…не знать что такое любовь.

Снова очнулась от сна в холодном поту. Малоприятные ощущения. Будильник пропищал шесть часов утра или вечера – не важно. Рубашка накрыла хрупкие белые плечи. За окном еще темно и, наверное, холодно. По утрам всегда холодно. И от одиночества, и от кофе, и оттого, что из щелей дует. Темно-синие узкие потрепанные джинсы на стройные девчачьи ножки, подернутые едва заметной сеточкой мурашек. Тонкие пальцы собирают непослушные каштановые волосы в хвост, убирают челку со лба, которая тут же возвращается обратно, закрывая глаза. Не страшно, так всегда было. Еще на старых, желтоватых фотографиях она с длинной челкой-пони. Такой же шоколадной. У нее такой же острый маленький носик, те же пухлые губы, та же родинка на щеке. Все те же наивные детские зеленые глаза с длинными ресницами-веерами. Ее полу - улыбка, ямочки на щеках. Она все та же маленькая девочка Деля, только попавшая в реальный жестокий мир. Мир, в котором она чужая, где ей не место.
- Маэстро, иди ко мне, дорогой, - звонкий голосок-колокольчик гипнотизирует кота, казалось, такого огромного и неприступного, но на самом деле ласкового в душе. Единственного её друга. Он один знает все её мысли, тайны. Он чувствует каждую нотку её голоса, каждый немой крик её души. Он живет в её мире. В мире латте, теплого ватного одеяла, фиалок, трюфельных пирожных по воскресеньям…
Мягкими лапами по шелковой коже. Привычная нежность и теплота шерсти впитываются через поры, проникают внутрь через воздух, веки, расползаются по рукам и ногам, закручиваются между лопаток, спускаются по пояснице ниже. От перемены температуры тела девушку охватывает легкая дрожь. Возможно, за это она и любит своего кота. Он может согреть ее. Согреть по-настоящему, искренне. Руки жадно обвивают гибкое кошачье туловище, зарываются в густую шерсть почти по самые запястья. Кот почему-то тоже пахнет кофе и фиалками. Кружится голова.
Кухня гремит посудой, хлопает дверцами, шипит газовой горелкой. Ди устало на стуле, болтая ногами, с маленькой фарфоровой чашечкой в обнимку. От чашки пар, смешанный с умопомрачительным кофейным ароматом. Настроение колеблется между отметкой «средняя мерзость» и «ни к чёрту». Латте закончился. Снова давиться арабикой, пусть и пахнущей приятно. Радио давно потеряло волну и просто трещит над ухом, а выключить его – не судьба. Секундная стрелка отсчитывает удары ее сердца, немного опережает, но все же.
И это утро длится параллельно тому, чужому. Эмоции по карманам. Мысли в ящики подсознания. Может быть, где-то и есть кто-то похожий на нее. Кто-то, кому неуютно среди лжи и обмана, кто любит холодный кофе и персидских кошек, зачитывается Пастернаком и белыми стихами, кому не хватает чего-то в сердце, а лишь ощущение близости. Пусть и ложное.