При свете дня...

При свете дня не видно красоты
в крагачёвой ветке подфонарной,
что изумрудно
в наваждении янтарном
во мрак вонзает
острые черты
резной, зубристой выточки,
являя
собою
образ веточки
над тьмою
пучин ревущих без конца и края -
как голубь Ноя
карагач когтист,
балкон в ковчег волшебно превращая,
он на рассвете волшебство теряет,
так пир тирана
покаянно
самым жалким человеком покидает
гениальный
глин лазоревых
флейтист...
Я над листком своим всенощным чист,
но день меня с лица
земли стирает.
Во мне красивое растёт,
когда не сдаться ночи трудно.
Орёл парит,
но знание о нём в юдоли -
есть мусор скорлупы, им изнутри
пробитого яйца.
Я нужен тем,
в ком, как во мне - не пир
расхожих тем,
но прозябанье -
из могил, растущей в воскрешенье боли.
Мишень пробитая со всех сторон
просветами просторов горних озирает
тесный тир.
Не смотрится героем соловей среди напавших на него ворон.
Прекрасен бал хрустальных башмачков вчерашних подневолий
в злых подпольях мачехи-судьбы -
душа, как Золушка - хрусталиками волю
огней сверкающих в росинках над вниманьем
к трелям булькающим роз,
пьёт
в зрении
чудес-метаморфоз,
кто не страдал,
тот счастья не возьмёт
в обычном и простом,
как ветки подфонарной
не простой узор.
Пал
соловей и не один, но мир внимает
не воронам - благодарно.