в автономном режиме

так взорвётся роман в автономном режиме жалости. где на ужин - тоска, а на завтрак - вчерашний брют. где на сотни "прости" и "скажи что-нибудь, пожалуйста", отвечают коронным молчанием - "не люблю". так уходят, венчаясь под туш с самой горькой осенью, подставляя лицо серым ливням, слепым ветрам. так выводят по небу слова и скользят над пропастью, говоря под итог "не ищи меня. мне пора".
на вершине пера. рвутся цепи. на что ты сетуешь? в паруса дует ветер разлук, - оборви, реши. я для многих - причал, ты же знал. не хватает рассвета лишь, над которым светило бы солнце твоей души.
и они утопают друг в друге, вполне способные пережить эту боль, зажимая слова во рту. она гладит его по щекам, будто он особенный, разглядевший в ней эту безгрешную красоту. он целует ей пальцы. она для него - спасение. [ради этого он не срывает с груди креста] и в глазах отражается нечто совсем осеннее. и вдвоем они - самая стылая красота.
над мостами звенит тишина. так кричит безмолвие. здесь кончается жалость. меж ними скользят лучи. этим светом тоски не излечены, но помолвлены. чья-то жизнь неожиданно сможет их обручить.
помолчи. бьются стёкла метро и горят окраины. нестерпимая боль бытия проникает в грудь. я боюсь тебя, всё переживший, смертельно раненый. я не вижу, куда нас ведёт этот странный путь.
небо красит шаги в золотое, дождливо-чёрное, разбавляя слезами осеннюю акварель.
я устала быть сильной. оставь. и какого чёрта?!..
               
                твоя глупая а-я, рождённая в ноябре.