Емелька Пугачев. Часть первая

       Вожатый
  (По мотивам повести А.С.Пушкина
   "Капитанская дочка")

Ах, Александр Сергеевич, голубчик,
Как мило с вашей стороны
Припомнить заячий тулупчик
В событьях давней старины.
О том, как молодой повеса
В степи нашел себе невесту,
Как стал участником событий
Тех дней тревожных, не забытых,
Как все же честь и благородство
Он сохранил в себе когда,
Его Емелька Пугачев узнал тогда,
С царем себе присвоив сходство.
А, впрочем, лучше по порядку
Балладу поведем с устатку.

И пусть Онегинским стихом,
Каким поэт писал романы,
Он ведь немножко всем знаком,
Кто школу не забыл так рано.
И эта дивная строфа
Такого плавного стиха
И для баллады подойдет,
Я думаю, себе найдет
Сейчас простое примененье,
Когда придется описать
Событий действенную стать,
Поймав под утро вдохновенье,
И, взяв бумагу и перо,
Писать, что в голову пришло.

И так, представим. Гола степь,
Ночь, вьюга, дикий холод,
Метель метет и валит снег,
И волки воют, гонят голод.
Кибитка бедная в степи,
Наверно сбилася с пути,
И кони не хотят идти, храпят,
Ямщик на облучке, себе не рад.
В кибитке барин молодой,
Который службу получил,
И чуть в дороге не запил,
И с ним слуга его седой.
Все вместе ночью, на дороге,
В буране заплутались вроде.

Вдруг видят что-то впереди,
Не так далече, глянь, чернеет, водит,
Толи мешок на полпути,
Иль куст, иль зверь по степи бродит.
"Ямщик, давай, сверни туда, левей,
Узнаем, что там поскорей.
В пургу такую, может кстати,
Узнаем, хоть куда нас черти катят...
Ба! Да ведь это - человек!
Один в степи, вот это диво!
Откуда взялся он здесь, мило.
Никто бы не пошел вовек.
Давай-ка у него дорогу спросим.
Свои сомненья прочь отбросим".

А дальше было все, как в сказке.
Попутчик оказался не дурак,
Он весело вскочил в салазки
И путь к жилью нам указал ништяк.
И пусть читатель мне простит
Мой лексикон,  другой забыт,
Коль вдруг нашло влиянье века
На лексикон и человека.
Такое Пушкин и не знал,
Когда дворовый лексикон
Повеял вдруг со всех сторон,
А то б он тоже написал
В своем романе очень рано
В кайфовом стиле про Татьяну.

Чернобородый мужичек в кафтане рваном
Сидит на облучке, насупясь хмуро,
Хоть вьюга снегом заметает рьяно,
Ему все ни по чем, вот крепкая натура.
И спал пока младой повеса,
Ямщик тянул унылу песню
Под завыванье ветерка,
Кибиткой правя с облучка.
И барину приснился сон,
Как мужичок, в степи,чернявый,
Таких наделал дел кровавых
В какой-то хате топором...
Хоть парень вовремя проснулся,
От сна такого содрогнулся.

Меж тем желанное жилье
Из темноты явилось сразу,
В степи, в сторонке - зимовье,
Хоть здесь мы не были ни разу.
Но, слава богу, обошлось,
И всем согреться где нашлось,
И вот кипит уж самовар,
Хозяин дома, сам не стар
Всем самогонки наливает,
С гостями ладит разговор,
И про ночлег весь уговор,
Кому, что только пожелает.
Постель и бабу предлагает.
А тот чернявый мужичок
Уж где-то на печи прилег.

Наш парень - добрая натура,
Вожатого к столу позвал,
Который быстро с верхатуры,
Как черт пред ангелом предстал.
Попробовал чайку, скривился,
На самогонку напросился.
Пока хозяин наливал,
Он мужичка того узнал.
Меж ними вышел разговор
Какой-то странный и чудной,
Понятный лишь степи одной.
Так этот постоялый двор -
Видать разбойничье гнездо!
И эти двое - заодно!

Вот из огня, да в полымя.
Чуть даве в поле не пропали,
Теперь в разбойничьи края
Совсем нечаянно попали.
Однако двое пошутили,
Стаканчик быстро осушили
И разошлися по углам,
И гости тоже были там.
Для сна местечко подыскали,
Кто на полу, а кто на лавке,
Пока метель плетет удавки,
Уснули, так-как все устали,
И хоть в разбойной стороне,
Но все ж под крышей и в тепле.

Наутро буря улеглась
И снова солнце засияло,
И степь безмолвью отдалась,
И на душе спокойно стало.
В дорогу лошади готовы,
И в путь зовет кибитка снова,
С хозяином прошел рассчет,
А парень мужичка зовет,
И за услугу прошлой ночью,
Велит слуге подать полтину -
На чай, на водку, на хламину,
Тот сам решит себе уж точно.
Савелич, правда, возмутился,
И знать платить не торопился.

Парень, что тогда решил -
Он совсем не сгоряча,
Свою шубу подарил -
Заячий тулуп с плеча.
Мужичок широкоплечий,
Бородатый, не увечный,
За тулуп благодарит,
А сам хитро так глядит.
Кое-как все ж натянул
На широки плечи прям,
Треснул тут тулуп по швам.
Наш Савелич аж икнул.
Мужичок все ж был доволен
И ушел куда-то полем.

А что дальше приключилось
Долго, братцы, вспоминать,
Все конечно завершилось
По добру. Хотя как знать?
Тот стакан вина и шуба,
Что в подарок был в простуду,
Роль сыграл потом не раз,
Барина того от смерти спас.
А мужик тот, с бородой, чернявый -
Пугачев. Стал атаманом.
И где силой, где обманом,
Был увенчан грозной славой.
Я ж закончу свой рассказ,
Но вернусь к нему не раз...