Глава вторая. Он

Прекрасный принц, что жил в краях далеких
И видел лица стран довольно многих.
Однажды, поперек своих же сил,
Холодной сталью имя прочертил.

Что жизнь, что смерть, единым ли порывом,
В душе его не грустной, словно взрывом,
Событием одним сорвали кожу,
Вложили в руку, черти, острый ножик.

И кровь рекой текла из рук его,
И ноет мое сердце от того.
Ведь каждый, кто увидел бы картину,
Не смог бы равнодушно пройти мимо.

Что чувствовал, чем жил я не раскрою,
Оставлю эту душу я в покое.
И все-таки, коль честно говорить,
Не помышляю, чем он мог бы жить.

Вам если с ним удастся повстречаться,
И будет суждено беседе вдруг начаться,
Вы сможете и сами все спросить.
Ответит ли, увы, не мне судить.

Но чтобы вы могли его представить,
Попробую портрет его составить.
Покуда хватит мне о принце знаний,
Портрет, быть может, выйдет чуть детальней.

Он скроен из достоинств. Ладно сшит.
И нежный голос ласково звучит.
В глаза его смотреть часами можно.
В них если утонуть, то выплыть невозможно.

Не скрою, грусть ему совсем не чужда,
Но это лишь процесса жизни нужды.
Несущий свет, он свет несет внутри.
Пусть кто не зрит, принцессе он горит.

Он мог найти все грани разговора,
В песчинке слов для мысли дать простора.
Порой бывали мнений неких стычки.
Имелись даже вредные привычки.

Последний штрих - улыбка, что добрее
Я не встречала, легче и милее.
Души его загадки, жизни струны
Звучат прибоем теплых вод лагуны.