Циклоп

                - Вы еще молоды, друг мой, – отвечал хозяин, –
                но придет время, и обо всем, что происходит на свете,
                вы научитесь судить самостоятельно, не полагаясь
                на чужую болтовню. Ушам своим не верьте вовсе, а
                глазам – только наполовину.
                (Э. По)



Тебя на свет подкинули пинком откуда-то – но добрые пастушки овечьим отпоили молоком и смастерили из лозы игрушки. Ты скоро обучился языку премудрых трав и простодушных тварей, безродства неуёмную тоску выплакивая лугу и отаре.

А после было море – всё равно, вода в нём колосилась или воздух… Охотники за краденым руном  доверили свой путь неверным звёздам – и, к берегу причалив наконец, по слову судового корифея они твоих зарезали овец, довольствуясь хоть малым, но трофеем.

Ты вышел в путь, свободен, беден, бос, неловким телом рассекая злаки. На переспевший горний абрикос в далёких сёлах лаяли собаки, и ветер уносил их голоса, скатавшиеся в перекатиполе, и серебрились венички овса в русалочьем подоткнутом подоле… И пели – до схождения с ума, до радости пойти на что угодно, под утро обнаружив, что сума пуста, хоть, как и прежде, перемётна…

Но мир не заметался под клинком, не вспухли жилки на ягнячьей вые, когда ты, уложив его ничком,  себя отрезал навсегда – впервые.

… В один из дней послушная тропа вдруг раздвоилась языком змеиным – так целая когда-то скорлупа раскалывается на половины, и левый глаз блазнил: «смотри, сады!», а правый сомневался: «чую зверя», - ты размышлял до самой темноты, и выбирал, которому поверить. И так бы оставаться до седин тебе на месте, но помог лукавый: ты вынул нож и выколол один – теперь не вспомнить, левый или правый.

Ты всё ещё идёшь к своим стадам – пятнистым златорогим антилопам – неспешно огибая города,  увы, недружелюбные к циклопам; бредёшь, всегда один, наперебой – то посуху, то по болотной грязи, и белый свет ступает за тобой, возлюблен, ненавистен, неотвязен.