16 Болезни. Утраты. Женитьба. Служба

  Захожу в избу, в избе воздух такой - дышать нечем. Мать лежит больная, уже разговаривать не может. Крупенчиха (соседка) стала матери говорить: вот, смотри,ты всё говорила увидать бы Василия и помирать, вот он пришёл. Мать только пальцем пошевелила. Я понял, что: подойди поближе. Я подошёл близко, мать только на меня посмотрела и опять пальцем начала шевелить, в знак того: иди. И так, я пришёл домой вечером, а мать утром померла. Отец мой с великой радостью перекрестился и сказал: придите, чада мои, для погребения своей матери. Тебя сам Бог послал похоронить прах матери.
  Когда похоронили мать, я поехал в Бурханкульский сельсовет, зарегистрировал документы и взял справку о смерти матери. Потом поехал в Троицк, пошёл в военкомат и стал просить продления отпуска. Мне отпуск продлили на месяц.
  Вот я стал теперь дома жить, стал молотилкой молотить людям хлеб, корму приобретать для скотины. Потом я заболел тифом, свалился и долго лежал больной в 1919 году. Прошёл мой отпуск, проходит и другой месяц, я начал выздоравливать, начал ходить по улице. Укрепился немного и поехал в город Троицк, явился в военкомат и меня направили в отдел укреплённого района. Я здесь поступил в гарнизонную мастерскую и стал там работать. Домой стал часто ездить , и ко мне стали приезжать многие знакомые и стали мне заказывать ботинки, сапоги шить. Дело у меня пошло хорошо, проработал я зиму,пришла весна 1920 года, меня всё домой тянет, но не отпускают.
  Вот настало лето. Отец болеет, те малые... Мне стали советовать:женись, всё равно теперь тебя скоро отпустят домой, война кончилась, а жена будет дома, и лучше сохранится хозяйство , пока ты придёшь домой. Я над этим вопросом задумался и решил: надо жениться. Стал просить отпуск, и мне дали отпуск на две недели. Я пришёл домой и женился. Прожил дома две недели и опять пошёл служить и работать в сапожной мастерской.
  В скором времени наша мастерская расформировалась. Я пошёл в роту, и нас отправили в Челябинск. В Челябинске простояли неделю, и нас повезли под Курган. Там на игольном заводе восстание, и мы пошли на усмирение. Разместились мы по деревням на квартирах у богатых мужиков. Кормили нас хорошо. Простояли мы здесь около месяца, потом нас повели на станцию, сели мы в вагоны и поехали в город Надеждинск. Здесь прожили неделю, потом нас повезли на Воронцовский рудник, это в ста шестидесяти километрах от Надеждинска. Туда была проведена узкоколейная железная дорога. Паровозики маленькие, вагончики маленькие, идут пыхтят.
  Приехали. Разместили нас в бараках. Бараки большие. Винтовки сложили, вооружились пилами да топорами и пошли резать лес. Лес очень большой, непроходимая тайга. Снегу много, идёшь по снегу и, как в воде, тонешь до земли. Сосны стоят, как свечи.
  Вот мы возле речки давай валить этот лес, резать двухметровые дрова. Нам сперва варили суп с крупой и давали хлеба по 800 граммов, потом стали давать только по 600гр. и варить одни конские ноги и конские головы, и вода, крупы нет. Солдаты повесили головы. Я стал пить много чаю с солью. Суп - вода, чай - вода, я хлеб макаю в соль как в сахар и ем, а водой припиваю. Вот у меня опухли руки, ноги стали толсты, и я уже на работу не стал ходить, и меня никто и не заставляет ходить. Там на руднике жили и вольные жители, я пойду по дворам, кто даст мне картошку, кто кусочек хлеба, были и такие, что стаканчик молока нальют. Я маленько стал поправляться, стал собирать сапожный инструмент и стал: тому заплатку пришью,тому подмётку прибью, и мне стали люди приносить у кого что есть из пропитания. И тут я стал своим солдатам починять, и ко мне посадили ещё одного помогать чеботарить. Зиму прожили, весну, лето пришло. Комары, мошка глаза застилают,но я сижу в мастерской,мне хорошо. С мирными жителями я познакомился и питание себе добываю.
  Как-то приехала к нам комиссия, проверила наше питание, и стали нам давать оленьего мяса и суп стали варить с крупой, тут наши солдаты отдохнули, и в конце июня нас отпустили домой.

                УМЕР ОТЕЦ.

  Приехали мы в Надеждинск по узкоколейке, тут погрузились в вагоны и поехали домой. Радостей у нас много - едем домой! Но поезда очень плохо идут. Это нас мучит. Приехали в Челябинск, просидели день, нет поезда на Троицк. Пошли пешком на станцию Полетаево. На Полетаеве тоже сидим ночь, сидим день, а поезда всё нет. Тут я по станции хожу и со своими мыслями рассуждаю. Одна мысль говорит: пускай отец помирает, зачем он будет мучиться, а потом думаю: ах, захватить бы живого, чтобы при мне отец помер, как мать умерла. И так два дня боролся с этими мыслями, потом поезд подошёл, и мы поехали. Приехал в Троицк и тут увидел знакомых, и мне сказали, что два дня назад похоронили моего отца. Я приехал домой, а дома стирают, побелку делают: после смерти отца очищают квартиру.