Мефистофель приехал в Воронеж довольно рано

Мефистофель приехал в Воронеж довольно рано,
Походил по базару, по площади, дал копейку.
Рассказал прохожему, встречному из Корана
"Суру радости", ярко в деталях, почти как Брейгель.

Говорил, что пуристы народ непонятный вовсе,
Запрещают матом ругаться, а пьют безбожно.
Разве матом ругаться лучше, чем взять и бросить
Жён своих просто так, из-за ссоры в лихую осень?..

Дым лиловый пускал из трубки, качаясь в кресле,
В профиль виден был хвост, портупея, немного - баки.
Сослагательным слогом заметен был, много "если",
Кашлял на пол, плевал, как дневальный в пустом бараке.

Мэра города взял, поменял, взмахом кисти с перстнем
Соломона-царя "Всё проходит" там было видно,
Попросил написать его пьесу "Палач и Гершвин",
Как напишет, сказал он, получит пирог с повидлом.

И, как красная точка, уголь последний в куче
Чёрных пней в тридесятом горном, далёком царстве,
Растворился в закатном солнце, Киже-поручик
Это видел со мной во сне, я считал, напрасно.

Дети Шмидта сбежались кучей, давай конфету!
А конфеты нету, дьявол только курил гаваны.
Эх, Воронеж, город славный, какое лето:

Сутры, суры, черти, Гершвин, мечты, пожары.

Художник М.В. Добужинский. 1912.