В дальней дали, где тревожные сны рождены

В дальней дали, где тревожные сны рождены,
Где из расщелин оскалов струится туман,
На одинокие скалы и на океан
Мраком легли безотрадные тени луны.

В этих краях даже днем хладно-пасмурный свет,
В этих волнах даже летом коварные льды.
В скудных лучах озаряющей север звезды
В этих морях скрыта тайна за толщею лет.

Там, на высоких камнях, словно вплавлен в гранит,
Выстроен чьей-то рукою неведомой храм.
Некто, изгнанник покоя, доверясь ветрам,
В сердце у бурь и огня, свою тайну хранит.

В линиях стен, меж отесанных черных камней
Свет изумрудный струится, как магии бронь.
Факелов зелен искрится в неволе огонь,
Кованый плен ему тяжек чугунных цепей.

Там на ступени роняет угрюмый прилив
Вечности, снов и познания звездную пыль.
Там ворох слов обращается в тайную быль,
Ворох сомнений становится страхом земли.

Там кораблей не встречает гранитный причал.
Нет ни следа, чтоб о чьей-то душе рассказал.
Лишь иногда выступает из сумрака скал
В сонме теней тот, кто здесь от начала начал.

Волны с надеждой - к нему, а потом - с высоты:
Отсветы, блики, и снова паденье во тьму.
Ветер безликий порывисто жмется к нему,
Треплет одежды - полотна сплошной темноты.

Он улыбается - бледная линия льда,
В светлых глазах изумрудным сиянием смех.
Радость - гроза. Для него эта радость не грех.
Все, что сбывается здесь - для него навсегда.

Лишь иногда что-то вдруг привлекает его.
Он замирает, когда в шуме ветра к нему
Кто-то взывает. Он жадно глядит через тьму,
Призванный ждать никому неизвестно кого.