Узник

Я узник. Десять долгих лет
С едой-водой да на гнилой соломе.
Я ликовал при солнечной погоде,
Когда сквозь решку лился тёплый свет.

Я тосковал, я пел-с ума сходил.
Я горемыкой был, певцом и сумасшедшим.
И пусть в укор мне ставят срок прошедший,
Но я в себе зверюгу укротил!

Я бил кнутом, я пряником манил.
Я падал ниц, я прыгал выше неба!
Я разве ж балериной в пачке не был,
Но клоуном-петрушкой  точно был!

Спасибо той, что придавала смысл
Моей судьбе: забитой серой мыши.
(Надеюсь, моё чувство она слышит.
Надеюсь, она видит мою мысль).

Ведь я любил...Да, стены, я любил!
Любил её стеснительно, небрежно.
Молчаньем убивал, но всё же нежно.
Признаньями не сыпал, но любил!

Она ждала, томилась, не спала.
У всяческих богов просила милость
(Возможно, ложь, но всё ж мне так приснилось)
Судьба сдалась- свободу продала.

Оковы прочь! Долой казённый корм!
За мной идут (во мне зажглась тревога).
Ох, как же мне мила эта дорога-
С гнилой соломы в мир приличных норм!

Но вот беда! Пока хрустел замок,
Пока я рвал бесовские одежды,
В её душе, прозрачной, хрупкой, нежной,
Любви певучий голосок умолк.

Меня ведут. Но я уже не тот!
Прощай, тюрьма, прощайте сёстры-стены.
Увы, друзья, не выдержали нервы-
Я снова эгоист. Я- снова мот!

Вот улица. Вот площадь. Вот народ.
Грудь рвётся, дура- жадно дышит.
Лицо от предвкушенья жаром пышит.
А вот свобода! Вот он, эшафот!

Вокруг толпа. В толпе и смех, и плач.
Ступенька...две...и вот я "на ладони".
"К чему же страх? Ведь я рублю без боли.
Смелей на пень!"- скомандовал палач.

Тут взмылась тень убийцы-топора.
По мне в аду уж затопили печи.
По голове моей уже вздыхают плечи...
Неволи свет...удар!- свободы тьма!