Одесса

Odessa

Das ging ja grade noch mal gut!
Fuer Kunst und Laesterung verbannt!
Notizen und Gedichte sind verbrannt,
Dann sass er in Odessas Sonnenglut.

Denn auch Woronzow schrieb bei Tag und Nacht:
„Puschkin hat ueber seine Majestaet gelacht!
Jetzt schicke ich ihn tief ins Feindesland...“
In der Verbannung noch einmal verbannt.

Und immerzu so bloed bespitzelt:
„Der Puschkin traf sich, neulich, heimlich,
Mit Frau Woronzow, ach, wie peinlich,
Dann hat er ein Gedicht gekritzelt."

Doch das, was Puschkin schrieb, das blieb bestehen,
Denn sein Gedicht vom „Talisman“ kann man noch heut` verstehen.


Николай Ганебных

Одесса
Попытка перевода

 
Удачно как-то обошлось!
Крамола  явная  сгорела,
Стихи  покрылись  пеплом белым, -
В Одессу, в пекло дальний путь!

Строчит доносы   Воронцов:
- Смеялся он над  государем,
Я рассчитался с наглецом,
Почти на смерть услал, к татарам.

Все вынюхал как верный пес:
- Встречался втайне с Воронцовой,
Жена держалась образцово,
А Пушкин ахинею нес.

«От измены, от забвенья"-  может, все же был роман? -
На  перстне тайный знак,  и  с нами - «Талисман»…

Свидетельство о публикации №11008163847


Черновой перевод

Одесса

Дело еще раз кончиться счастливый!
Он был только изгнан! За искусство и богохульство.
Заметки и стихи сожжены,
Потом он сел в Одессе жарким солнцем.

Но Воронцов писал день и ночь:
"Пушкин был со смеху! Пушкин высмеял царя!
Теперь я коммандироваю его в глубь терретории противники..."
В ссылке еще раз изгнал.

И всегда так глупо слежка:
"Пушкин встречался, по секрету,
Мадам Воронцова, ах, как неловко,
Тогда он написал стиховорение."

Но, что Пушкин писал, что был нетленным,
До сегодня можно понимать его стихи "Талисман".