Письмо из прошлого

«…Что вся твоя и вся в огне,
полна тобой, как медом чаша
       Пришел, вкусил и весь во мне,
  и вот дитя – мое, и наше».
         М. Шкапская

Здравствуй, мой милый Женька!
Здравствуй!
Это снова пишу тебе я.
Всякий раз, начиная писать, заранее знаю, что не смогу отправить письмо. И не потому, что не хочу, а просто потому, что не вижу в этом  логического смысла. Трудно поверить, но сегодня это как способ собственного успокоения, попытка выдать желаемое за действительное, попытка объяснить самой себе, а, точнее, разобраться в самой себе, в своей привязанности к тебе, в этом неуемном желании видеть тебя, слушать, любить…
Здравствуй.
Ты удивлен?!.
Я никогда не писала тебе писем. Мы были только знакомыми и не более. Я никогда не задумывалась над вопросом: «Что же связывает нас?
   Нет, нет – не нас.
Меня…
Да, меня с тобой.
Что так тянет к тебе?
 Что не дает мне покоя, заставляя думать, мечтать и мысленно изо дня в день – до щемящей боли в груди - переживать странное чувство этакого незримого тяготения к тебе.
Интересно, мы ведь совсем мало знаем друг друга, и, не только потому, что никогда не интересовались подробностями биографий.
Все гораздо проще: мы просто не смогли успеть сделать этого, ибо с первого дня нашего знакомства прошло чуть больше трех месяцев.
Сначала была случайная встреча, которая сама по себе не обозначилась в отметках моей памяти.
 НО…
Так или иначе, она произошла – эта встреча.
Думаю, что и для тебя она была тоже неожидан-
ной.
Помнишь?..
Ты ворвался в контору нефтеразведки мокрый от июльской грозы, весь в  делах, рассерженный какой-то неувязкой на стройплощадке.
Мимолетный взгляд, кивок в знак приветствия и
……………………………………………………..
Так было угодно судьбе.
Ты появился в моей жизни, в моих мыслях…

Так было угодно судьбе.
Зачем?
Зачем эта тягостная ежедневная мука ради случайных минутных встреч?
Зачем эта боль, терзающая меня изнутри всепожирающим огнем?
Господи!
Ты, наверное, обиделся на меня, когда позволил ему появиться в моей жизни?
……………………………………………………
 Тронутые ранней сединой волосы, чуть смеющиеся глаза под разлетом бровей и таинственные искорки, мерцающие в глубине этих, до умопомрачения, красивых глаз. Не знаю, говорили тебе до меня или нет об этом, но именно эти глаза, обрамленные необыкновенно длинными черными ресницами, словно таинственным магнитом притянули мое внимание,..  мои мысли,..  мое сердце.
Мне показалось, что с этой минуты я  стала неподвластна себе.
Наваждение.
Мистика.
Сколько раз я мысленно придумывала «тебя»,
моего принца, мою детскую мечту из прочитанных книг, из девичьих снов.
Сколько ребят проходило мимо, сколько было встреч на факультетских вечерах и в стройотрядах, но никогда эти встречи и знакомства не задевали меня так, как это случилось сегодня.
Наверное, я сошла с ума.
Я даже делаю попытку, чтобы не смотреть в твою сторону, но не получается. Это выше моих сил.
Неужели….?
Нет, нет.
Я отбрасываю от себя эти мысли.
Ведь, как мне казалось до настоящего момента, так не бывает.
Но…
Я сдаюсь.
И пусть будет - что будет…
Заканчиваю на сегодня.
Утро стучит в окно теплым лучиком солнца.
Легкий ветерок колышет ветки дремлющих тополей,  тихонечко вплывает ко мне в комнату через открытое окно.
Ветер, ветер, донеси до него хоть капельку моего тепла, моего дыхания, хоть единственную строчку из моего письма…
22 августа 1992 г.
……………………………………………………...
 Уже почти месяц прошел с того дня, как я начала писать тебе письмо.
Смешно…
Ответа ждать бессмысленно, потому что оно так и лежит на моем столе, как напоминание о моей грусти, о моих воспоминаниях и думах о тебе.
Моя память постоянно возвращает меня в то  васюганское утро.
Бесшабашное стройотрядовское утро, которое возгорается свечой в моей больной душе, в моем воображении.
Как дотянуться до тебя, хоть кончиками пальцев, услышать твой голос - почему-то всегда громкий - я всегда различала его сквозь комариный звон и визг бензопил.
Я подхожу к окну…
Как это я раньше не догадалась – это не явь – это сон, который мне снится  постоянно, а, точнее, грезится, гонимый моими мыслями, моим воображением.
Вот и сейчас  ты сошел с листа сквозь анфилады строчек. Сквозь десятки дней я вижу твой профиль.
Ах, как это сладко мечтать, жить и надеяться на взаимность.
Я вижу тебя.
Легкий ветерок ворошит твои жесткие, непокорные, волосы, создавая видимость движения. Да, да – это мы летим ко всем кутерьмам среди сверкающих июльских звезд над спящей тайгой, над рыжими болотами сквозь молчаливую бездну мироздания.
Как непрочна эта кажущаяся тишина.
Слышу шепот, шепот, шепот…
Это звезды переговариваются между собой, с удивлением разглядывая нас.
Никуда не укрыться от их волшебных глаз.
Да, и не стоит.
-Почему ты молчишь?..
-………………………..
-Неужели трудно сказать несколько слов, развеять эту сверкающую тишину.
 -Скажи, что я твоя, что…
Стоит только протянуть руки и…
Но они хватают бездонную, сиреневую пустоту разорванного сна, бессильно повиснув в  провале ночного окна.
Ах, эти грезы!..
Нужно возвращаться в настоящий мир, а как не хочется отрываться от этой безумно-красивой сказки.
И я снова у окна, за которым только что стоял ты. Громадный тополь, оперевшись на стену дома, замер в ожидании чего-то…
Из-за горизонта медленно выплывают серо-фиолетовые тучи. Вот они, словно волшебное чудовище, проглотили луну и, пряча под своей толщей алмазное небо, все ближе и ближе подбираются к нашей улице. Порывисто набегает ветер, и первые капли дождя уже ударяют в стекло; сначала робко, неуверенно. А затем потоки воды, срываясь откуда-то сверху, безжалостно стегают по стенам, по земле. Резкий излом  молнии разрезает почерневший купол и, вслед за ним, в монотонный шум дождя врываются раскаты грома. Кажется, что по крыше прокатили железную бочку и теперь, удаляясь в сторону, она еще долго отдает металлическим простуженным эхом. Не успевает утихнуть отдаленный рокот, как новые раскаты наполняют промокшую ночь.
Какая гроза!
Господи, опять гроза.
Она словно преследует  меня  с того самого дня, обозначившего нашу встречу, то утихая, то усиливаясь, не знающими пощады струями. Они стекают ручейками по черному асфальту, строчками по моему письму…
Я, наверное, никогда его не закончу, потому что… Просто не хочу этого делать, потому, что просто хочу разговаривать с тобой, рассказывать тебе о своих впечатлениях, мыслях. Потому, что хочу смотреть на эту грозу, последнюю,  осеннюю грозу, которая еще, наверное, разделит нас расстоянием, минимум на год.
Как быстро летит время…
Со скоростью час в минуту оно отделяет меня от тебя, отделяет мою любовь, которая, как мне кажется, согрела бы тебя. Ах, как я хотела бы ощутить твое дыхание на своих ладонях, у моего плеча, слышать стук твоего сердца, целовать твои длинные  черные ресницы. Как бы я хотела утонуть в бездонной глубине твоих глаз, задохнуться от счастья в твоих объятиях.
Господи!..
Почему он не со мной.
Что я сделала тебе такого плохого и ты развел наши пути- дороги?
Может, моя гордыня, моя уверенность в себе помешала тому, о чем я  теперь так страстно мечтаю?
Но…
Время не терпит сослагательного наклонения. Вернуться в прошлое – выше наших сил. А как бы я хотела.
Время, я молю тебя – остановись. Дай мне призрачный шанс. Может быть, еще не все потеряно?..
……………………………………………………..
Гаснут одно за другим окна.
Я сижу в своей квартире одна у окна, пытаясь на бумаге изложить сумбур своих мыслей.
Мои мысли на фоне мокрого вечера…
Звучит неплохо.
Я не пытаюсь, даже усмирить свое красноречие ,ибо, как я думаю, это письмо так же останется неотправленным и ляжет очередным камнем мне на душу.
Дождь не прекращается.
Стучит по подоконнику громко, как в барабан.
Стучит в ушах, стучит в памяти сгоревшим летом, непреходящей болью.
……………………………………………………
…..Мое появление ты встретил обыденно, как бывает всегда, когда на фоне нашей жизни появляется новое действующее лицо, которое ни в коем разе не должно, по предположению, сыграть кокой-то действенной роли в судьбе.
Было.
И нет.
Мало ли людей приходится встречать нам на дорогах жизни.
Встречи…
Расставания…
Это как двигатель человеческой истории. Вот появилась я, и еще один зубчик маховика передвинулся в прошлое.
Значит живем.
Но сегодня время для меня остановилось.
Может быть, мне это только кажется?..
Нет, оно только на мгновение замерло на вздохе, чтобы снова рвануться вперед в неукротимом беге, неожиданно, первым солнечным лучом возвестить миру о приходе  нового утра…
Еще одна больная ночь прожита в кошмарной бессоннице. Мысли о тебе – это как постоянная сердечная боль, которая ежеминутно, ежесекундно напоминает о себе. Сколько времени минуло с той поры, сколько воды утекло?..
Ты не представляешь.
А я это знаю точно: пятнадцать лет десять месяцев шесть дней и восемнадцать часов…
Удивлен?..
Моя память  потому так свежа, что живет тем далеким стройотрядовским летом, теми воспоминаниями, такими светлыми и нежными, как пушистый туман белых северных
ночей и горькими от пережитого расставания от утраты, казалось, такого близкого счастья.
Счастлив ли ты в своей жизни?..
Не знаю.
Не знаю, возвращает ли тебя память в те далекие времена, вспоминаешь ли ты ту взбаломошенную девчонку.
Помнишь?!.
Шуршащая темнота балка,  прокопченного сигаретным дымом. В маленьких оконцах качается ночь, пропахшая дождем и багульником. В «буржуйке» тлеют угли, изредка потрескивают, разбрасывая вокруг себя сказочные фонтанчики искр, которые несколько секунд как бы висят в мареве печного нутра, а потом, вдруг, торопятся разогнаться и искра за искрой светящейся дорожкой уносятся в трубу. Она шкворчит где-то под потолком, сопротивляясь холодным каплям, прорвавшимся через неплотную разделку крыши.
Оплывшая свеча бьется пламенем среди теней и твои руки…
Мозолистые, шершавые…
Они ласкают мое тело, обнимают меня.
Мне немножко больно, но эта боль ничто по сравнению с неукротимым огнем желания, пронзающего всю меня. Ах, как сладко ощущать себя во власти этой немного грубоватой мужской силы. В волшебном колесе времени крутится ночь, я задыхаюсь от твоих поцелуев…
Все летит в тартары, опрокидывая застенчивость, скромность легкий стыд и мою беспомощность перед этим горячим натиском мужских ласк.
…………………………………………………………
     Святая наивность.
Я представляла себе, что ЭТО все произойдет со мной по-другому, строила сказочные замки, начитавшись Бунина и Мопассана.
Все оказалось гораздо прозаичней, но…
Насколько сладостней и прекрасней.
Я не знаю, как можно вылить на бумагу мои ощущения не знаю. Эти бушующие волны выплеснулись из меня горячим стоном, щемящей болью в зацелованных губах, в трепете уже неподвластного мне тела. Этот океан волн рванулся девятым валом навстречу тебе, навстречу НЕИЗВЕСТНОМУ…
Ты помнишь мои объятия?!.
………………………………………..
Зачем я это спрашиваю?
Даже сама не знаю. Наверное, просто разговариваю сама с собой.
Ты вытер неожиданные слезинки на моих ресницах и, зачем-то, долго-долго смотрел мне в глаза. Вряд ли в этот момент ты мог в них прочитать что–то кроме самой нежной нежности, моей нежности к тебе, к этой волшебной ночи, которая волею Всевышнего свела нас в этом заколдованном
Васюганском царстве, из которого я, до сегодняшнего дня, не могу найти дороги, плутая по переулкам памяти.
А потом мы пили чай, заваренный смородиновым листом. Пыхтел на плите старый закопченный чайник. В сером сумраке разбуженного утра неловко шутили. Я уже не стеснялась своего голого тела. Признаюсь, даже хотела, чтобы ты смотрел на меня, будто чувствовала предстоящую разлуку.
Время, зачем ты летело так быстро, торопя рассвет, торопя наступающее завтра, такое холодное, одинокое.
Оно наступило – это ЗАВТРА, а, точнее, сегодня.
Сегодня ты улетаешь.
Уже сегодня.
Наш девчоночий отряд еще несколько дней будет заканчивать построенные твоей бригадой дома – штукатурить стены. Я буду трогать эти шершавые стены с мыслями, что еще вчера твои руки касались этих бревен и они, конечно, сохранили для меня тепло твоих рук.
Ты, конечно, не увидишь меня из иллюминатора  улетающего самолета. Девчонки силком заставили пойти на аэродром, но я так и не смогла подойти к трапу, чтобы еще раз проститься с тобой.
 Стоя у края полосы, я видела, как ты входил в самолет.
 Немножко замешкался…
 Мне показалось, что ты даже оглянулся. Может быть, ты искал глазами меня?
Может быть,..
Наверное, это мне только показалось.
«Ан» взревел, напружинился и … унес тебя от меня. Унес из волшебной сказки, которую я по сей день продолжаю писать для себя и … для моего - уже не маленького -  Женьки.
Да, да – нашего с тобой Женьки. Он так похож на тебя, ты себе даже не представляешь.
Все, как в кино.
В старом, добром кино, которое уже много лет кинщик - время крутит на экране жизни, где декорации – натопленный балок в Васюганской тайге, а исполнители главных ролей – мы с тобой.
Эту сказку я не рассказываю сыну. Это моя сказка, которую ты подарил мне давным-давно.
Я прячу от сына твою единственную фотографию, которую тайком вырезала из вашей факультетской газеты. Ты на ней такой молодой, улыбающийся, как мой Женька.
Когда я остаюсь одна, я всматриваюсь в это пожелтевшее фото, немножко грущу и вспо-минаю тебя ( да простит меня мой муж ).
Да, я замужем.
У меня хороший муж, добрый человек.
Он, полагаю, искренне любит меня, и души не чает в сыне.
Муж знает все, но никогда,… никогда не упрекал меня.
Говорят, что время лечит раны, но, видимо, мои года - плохой доктор.
Наверное, поэтому я еще строю иллюзии по поводу нашей встречи, когда я смогу тебе рассказать о своей жизни, о нашем с тобой сыне.
Может быть…
Может быть, я, когда-нибудь, наберусь смелости и отправлю это письмо тебе.
Нет.
Мне ничего не нужно от тебя.
Я ни о чем не сожалею и даже больше – я рада.
Я рада за это счастье, которое ты подарил мне в то далекое лето.
Это счастье – МОЙ сын.
Когда-нибудь я расскажу ему о тебе, но это будет еще не очень скоро.
А теперь - прощай.
Если даже получишь это письмо, не пытайся искать меня.
Я перетерпела боль и не хочу снова ворошить былого.
Просто знай, что где-то на этой грешной земле есть кроткая любящая женщина, у которой ты забрал кусочек сердца, оставив взамен дыхание своей неуемной суеты, распахнутой души и счастье быть матерью твоего,.. НАШЕГО сына.

;. S.
 
Заканчиваю.
Утро ломится в окошко.
Будет новый день, будут новые свершения.
……………………………………………………….
Мне стало легче.
Кажется, я сбросила с себя какой-то тяжелый груз, который довлел на меня все последнее время и каким-то шестым чувством напоминал мне о чем-то незавершенном.
Сегодня я закончила свое затянувшееся стройотрядовское лето. Нельзя повернуть колесо своей жизни назад.
Мы говорим, что все, что делается – к лучшему.
Я тоже соглашусь с этим, и, наверное, положусь на ход событий.
Пусть все будет – как будет.
«Эту боль перетерпя,
я любить не перестану.
Все равно счастливой стану –
даже, если без тебя».
 
            Все, прощай.
Теперь уже не твой, Галчонок.


30.09.1992 г.