Campo di Fiori Чеслава Милоша

1.
Поле Цветов в Риме знойном –
как статуэтки этрусков,
красят оливки и цитрус
площадь; в соцветиях роз
день в пироге многослойном
смешивал всё здесь – моллюсков,
сок виноградный, чей искус
впитывал персика ворс.
2.
Помню: на площади скорбной
факелом вспыхнул Джордано;
ветер развеял лишь пепел
над праздной сворой зевак,
и вновь для сути утробной
цитрус сиял первозданно,
оливки, гранат, и светел
был сок, и  шумел кабак.
3.
Я Поле Цветов не в Риме
обрёл, а в Варшаве вечной,
что празднично разодета
была в тот позорный день;
она пролетала мимо,
кружа в мазурке беспечной,
не слыша расстрела гетто,
не видя в том кары тень.               
4.
Скелет обугленный гетто
плевался в гуляк золою,
а тех вовсю веселило
её сдуванье с ресниц, –
ведь всё это было где-то,
казалось насмешкой злою,
коль смрадного ветра сила
вздымала юбки девиц.
5.
Догадка пронзила спицей,
что чернь повсюду едина –
в Риме она иль в Варшаве
деянья свои вершит,
забыв костры инквизиций;
стремленье простолюдина –   
о чести не знать и славе,
мамону подняв на щит.
6.
И мысль упрямо сверлила:
о, как же они одиноки (!) –   
шагнувший в огонь Джордано
и те, кто вослед за ним
почувствовал жар настила;
призыв их сгорал в пороке
не ведавших состраданья,       
чей мир бездушьем храним.
7.
Те люди привыкли к спешке,
выносят всё на продажу –
улов, оливки и цитрус –   
и терпят извечный страх;
в жизни они только пешки,
поймёт их слабость и даже
простит коварство и хитрость
герой, обращённый в прах.
8.
Так, гибнущие в огне, вы
летите в пропасть забвенья,
являя всем крепость воли
в кругу далёких светил;
что сказано не во гневе
рассыплет цепи на звенья,
чтоб средь отцветшего поля   
поэт мятеж освятил.