L amoure du dieu

Унылый уголок, где мрачными рядами
Склонилися кресты, предвосхищая срок,
Когда и ты увянешь, как цветок,
На землю упадёшь, как роза лепестками.
Пусть это так! Но у любимой дамы
Заветный есть в аллее уголок.
Хоть так же мрачен он, как грустное кладбище,
Куда, покорно призрачным богам,
Привозит катафалк наш человечий хлам,
Червям готовя лакомую пищу, -
Я рад дому, что в море ветер свищет,
Выбрасывая лодки к берегам,
Как правило, все лодки – кверху днищем!
Я, как корабль, оброс зелёной тиной,
Ракушки присосались по бокам.
Пусть всё гниёт! Мне важно, чтобы сам
Не стал вовеки я жиреющей скотиной.
Чтоб этот свет подобен был глазам
Той, что самой судьбой дана мне половиной.
Так пусть горит всё ярче уголёк
Земного и не набожного чувства.
Пусть никогда не будет сердцу грустно.
И пусть твой сокровенный уголок
Подобен будет Гению искусства,
Чьей жизни в мире не измерен срок!
Унылый уголок, где мрачными рядами
Склонилися кресты, предвосхищая срок,
Когда и ты увянешь, как цветок,
На землю упадёшь, как роза лепестками.
Пусть это так! Но у любимой дамы
Заветный есть в аллее уголок.
Хоть так же мрачен он, как грустное кладбище,
Куда, покорно призрачным богам,
Привозит катафалк наш человечий хлам,
Червям готовя лакомую пищу, -
Я рад дому, что в море ветер свищет,
Выбрасывая лодки к берегам,
Как правило, все лодки – кверху днищем!
Я, как корабль, оброс зелёной тиной,
Ракушки присосались по бокам.
Пусть всё гниёт! Мне важно, чтобы сам
Не стал вовеки я жиреющей скотиной.
Чтоб этот свет подобен был глазам
Той, что самой судьбой дана мне половиной.
Так пусть горит всё ярче уголёк
Земного и не набожного чувства.
Пусть никогда не будет сердцу грустно.
И пусть твой сокровенный уголок
Подобен будет Гению искусства,
Чьей жизни в мире не измерен срок!