Фрагм. 3. Охота на тамбовского вепря
Мороз по-прежнему был крепок,
и, чтоб не стать белей берёз,
чтоб не глумился бы мороз,
топтались люди так и этак.
В мороз едва ли с быстротой
шла цепь событий. С суетой
сперва банальной. Но к такому
исходу даже и крутой
был не готов – куда ж простому
стрелку у рока под пятой!
Судьба таким грозит бедой
за разгильдяйство иль за гонор.
Валере (кличка Золотой)
сказал товарищ по загону:
– Тимур вот-вот нам даст сигнал,
чтоб Борьку гнать, как указал.
Осталось Борьке-салабону
недолго – век кабаний мал.
– Добро, Олег. Но по любому
нам будет с Борькой нелегко,
пусть даже гнать недалеко.
* * *
А что бы вы про тО сказали,
что в лес загонщики не взяли
с собой ружьё? Да что там лень!
В кого стрелять-то в этот день?!
Дрожит сочувственно сосёнка.
Трещит идиллия по швам.
И вот знакомая уж вам
картина травли поросёнка.
Себя, к примеру, на бекон
он не спешил отдать, страдая.
Но доняла собачья стая:
вертелся между лаек он,
свой хвост от них едва спасая.
Не отрастил ещё клыков
он для решительного боя.
Но даже малых пустяков –
ушей с хвостом – пусть псов и трое,
кабанчик в зубы им не дал,
пробился к людям. Я, мол, мал –
мне от собак нужна защита.
С доверьем к людям жизнь прожита.
К ним нёс свои он боль и страх.
У псов аж пена на клыках,
но не достигла цели ярость,
а на хозяев убоялась
кидаться свора сгоряча.
Собаки, лая и рыча,
пришли к цейтноту. Люди тоже,
но им контроль терять негоже.
Олег с Валерой, как никак,
всё ж не остались в дураках,
когда от собственных собачек
рванули в лес быстрее тачек.
Поскольку вмиг затосковал
кабан по людям, давшим дёру,
то он от них не отставал,
вернее даже, дал им фору.
За двести метров до стрелков
Олег продумал остановку:
– Дальнейший наш забег рисков.
Там номера. Наизготовку
к стрельбе – заметить могут нас.
– А то и подстрелить случайно,
что тоже было бы печально, –
смекнул Валера, сам боясь.
И тут произошло как раз
всё то, о чём ведут речь в сказках,
всё то, о чём потом Олег
взахлёб рассказывал и в красках:
мол, несмотря на рыхлый снег,
сгруппировавшись, хоть и наспех,
с матёрым секачом он вёл
на равных бой, поскольку ствол…
ну, не было ружья (!) – вот так-то
прошла его в загоне вахта!
Трактовка несколько вольна.
На самом деле у Слона
с матёрым вышло всё иначе
(приврать Слон сам себя подначил –
не зря работали уста!).
Едва вновь Борька рядом встал,
Олег – огромный плотный мачо –
досаду сдерживать устал.
Он приноравливался было
отвесить Борьке в зад пинка,
чтобы тому хватило пыла
на одиночные бега.
И тут вдруг сам всем грузным телом,
взлетев на метра полтора,
после полёта в снег влетел он,
наевшись этого добра –
с него иль бодрость иль хандра.
Не то чтоб Слон был отметелен,
но падать, даже в снежный грунт,
с высот нерадостно для сердца!
Лишь через несколько секунд
Он смог, поднявшись, оглядеться.
Его сознанье, подняв бунт,
взбесилось: чьё же это дельце?!
Кто подшутить так мог над ним
мгновенным выпадом одним?!
Слон на ногах стоял, но шатко,
а в метрах двух лежала шапка –
там, где он ранее стоял.
С сосны ближайшей наблюдал
за ним с тревогою Валерий:
«Ты жив»? Коль жизнь как Божий дар –
вполне внушительный критерий,
жив, как никто был Слон. Удар
был нанесён ему нехилый,
но не грозил ему могилой.
И до удара-то силён
Слон не был в области фантазий,
А тут в мозгах – сплошной заслон!
– Давай-ка с дерева-то слазь, эй!
Что это было?! – гаркнул Слон.
Валера слез, из ряда вон
обескуражен и серьёзен.
– Ты не поверишь, – мялся он. –
Такие, брат, метаморфозы!
Я не от шуточной угрозы,
не помню как, сюда залез!
Слон осмотрелся: с места в лес
вела следов звериных тропка.
А Борька где?! Где эта попка,
что ускользнула от пинка?!
Зверь убежал, наверняка,
туда, где слышен лай собачий.
– Да расскажи ты, если зрячий,
что тут случилось, наконец!
И кто мне врезал под крестец?! –
Была опасность иль курьёзность?
Олег заметно впал в нервозность.
– А сколько, глянь как следопыт,
следов тут разных от копыт!
– По отпечаткам судя, надо
признать, что двое, а не стадо…
(продолжение в http://www.stihi.ru/2010/08/19/6601)
Свидетельство о публикации №110081405321