Вольный воробей

В память о маме, Анастасии Савельевне Серковой (Шперовой) 1922-2007гг

Однажды сын домой принес ледышку,
Комочек снега оказался воробьишкой,
Который не дышал, не двигался, не бился,
Быть может, он от страха затаился?!
Остаток жизни в тельце чуть теплился,
Он видно богу своему молился.
А глазки, отражали наши лики,
Глаза, носы, настольной лампы блики...

И вот к утру, он, наконец, оттаял,
Чихнул, закашлял, зачирикал право,
Почистил перышки и выглядеть стал браво.
А кот смотрел, на чудо, и усами двигал важно.
Ну что за наваждение, с утра уже поел,
И нет других занятий, рядом, сел.
Он съел бы с наслаждением птенца,
Но, видно, просто пожалел мальца.
Пускай, мол подрастет, жир нагуляет, мясо,
Потом уж поиграем, порезвимся классно.

А воробей, хоть трясся, выглядел отважно,
Сидел он в банке, впрочем, то не важно.
Съел крошку хлеба, два зерна склевал,
Потом, подсохнув по дому летал,
Из миски кошкиной он молоко лакал.
От пищи опьянев, он песни голосил,
И даже танцевал, а после пал без сил.
Как, видно, в доме было мало места,
Пол, потолок, стена, темно и тесно.
Нет здесь ни снега, ни простора для разбега.
Ему у нас совсем неинтересно...

И вдруг, случилось, взял, да... улетел!
А где же благодарность?!...
Однако же природный он пострел,
Хоть не певец, а полная бездарность,
Корми, иль не корми,
Не приручить!
А все же жаль вора!
Его все гонят, бьют,
Недаром воробьем его зовут,
В народе, метко прозвище дают.

Я помню точно, как все это было,
На кухне мама форточку открыла.
Умчался воробей в туман и холод,
Свобода там, ему не страшен голод!