Люси

Люси появилась в нашей компании случайно. Она была очаровательна, мила, кокетлива и очень смешлива. Очень скоро выяснилось, что чаровница не только прехорошенькая, но ещё и "прелесть, какая глупенькая". Это обстоятельство окончательно умилило мужские сердца. Но игривая шалунья справедливо считала себя праздником для всех и уверенная в своей привлекательности, демонстрировала себя всем и всюду.
У Люси был муж. Но, к сожалению, как и о папе Жириновского, о нём было известно немного - муж был патологоанатомом. Никто из нас его никогда не видел, но зато Люси много и с удовольствием о нём рассказывала. “Он ужасно весёлый,- с удовольствием сообщала она нам.- И просто обожает свою работу!”. ” Люси, покажи нам его! Нам так интересно с ним познакомиться! “ – просим её мы. “Неет, - жеманно тянет Люси, - он ужасно замкнутый и нелюдимый. Из всех людей он любит только своих покойников и меня”.
А ещё Люси пишет стихи о любви и просто обожает их читать. И вот когда она их читает, текст уже никого не волнует. Главное удовольствие - сама чтица. Голос, интонации, позы, каждая строчка, слово, буква – произносятся и проигрывается ею так эротично, что вслушиваться в произносимое уже никому не приходит в голову. Смотреть и наслаждаться визуально-единственное, что требуется от любителей поэзии Люси.
Как-то, на один из чудесных весенних дней, был объявлен большой пикник в лесу Бен Шемен.
Утро назначенного дня выдалось замечательным. Ясным, нежным, свежим. На пикник, как обычно, компания съезжалась с разных концов страны. Я со своими подругами - Соней и Евой, выезжала из Тель-Авива. По дороге нам нужно было забрать Люси, которая жила в Ришоне. Нашим водителем, впервые после получения прав и без сопровождения своего мужа Сени, была Ева. Конечно, ей было немного не по себе, но держалась она прекрасно – сидела прямо, крепко держалась за руль и внимательно следила за дорогой, как и обещала своему Сене. К сожалению, сам Сеня неожиданно заболел, и на семейном совете Ева безаппеляционно решила, что это даже к лучшему, потому что ей уже давно пора выезжать в свет самостоятельно. Причитания Сени по поводу дальности и сложности пути были парированы Евой с наглой уверенностью дилетантки. В конце концов, обессиленный от борьбы и болезни Сеня, перестал спорить со своей строптивой женой и обязался руководить нашим путешествием по мобильнику, сидя за картой у компьютера.
Итак, мы отправились в путь, твёрдо рассчитывая на помощь штурмана Сени. Настроение у всех было превосходным. Ехали мы весело и до Ришона докатили почти без приключений, только чуть-чуть удивились, когда увидели, машущую нам  двумя руками, Люси, на противоположенной стороне улицы. Но, лихо развернувшись двумя кварталами выше, мы, почти оглохнув от её крика в мобильник Сони "Я здесь!! Я здесь!", подъехали, наконец, к нужному месту. Бедняжка к тому времени уже охрипла. Она, была уверена, что мы едем исключительно на её голос и старалась вовсю.
Дальше всё было бы совсем хорошо, да только Сеня, который очень старался как можно быстрее реагировать на выкрутасы жены, всё равно запаздывал со своими указаниями на несколько секунд, которых, к сожалению, вполне  хватало быстрой Еве не только на принятие самостоятельных решений, но и на их реализацию. “Здесь развилка, - кричала Ева, - куда сворачивать?” “Налево! - Тут же реагировал Сеня “Как налево?!- возмущалась Ева,- Я уже свернула направо”. Зачем? – изумлялся её муж. “Так ты же молчишь целый час, а сворачивать-то надо”. “ Разворачивайся!" – устало реагировал Сеня. ” Где?” – обречённо спрашивала Ева и останавливалась посреди дороги. “Езжай прямо до первого светофора, а там повернёшь налево, и всё время будешь ехать прямо до улицы Бальфур, а потом...” “Стой! - перебивала его Ева. - Больше пока ничего не говори, а то я опять запутаюсь”. Через несколько минут мы уже подъезжали к перекрёстку, на котором вместо светофора почему-то стоял полицейский. Недолго думая, Ева подкатила прямо к стражу порядка и, опустив окно, вежливо поинтересовалась у него, почему вместо светофора, о котором её только что предупредил муж, здесь стоит он? Полицейский офигел. Несколько минут он ошалело смотрел на Еву, а потом вдруг заорал и замахал на нас руками. «Чего это он кричит?» – заинтересовалась Люси и тоже высунулась в окно. Она была очень мила, когда вежливо поздоровавшись, задала полицейскому нормальный израильский вопрос «Ма нишма?» (Как дела?) Но полицейский и не подумал быть вежливым, напротив, он ещё громче и решительней потребовал, чтобы мы немедленно убирались. Мы обиделись . “Поехали,- сказала Люси, - это какой-то ненормальный женоненавистник, а не полицейский”. Мы дружно согласились с её диагнозом и покатили дальше, возмущаясь «этим ужасным хамством на дорогах и мужиками - уродами». Отъезжали мы немного нервно и поэтому, чуть-чуть не вписавшись в поворот, стукнулись о бордюр какого-то дурацкого сооружения с картой в центре круга. “Ева! Что у вас там? – закричал Сеня. – Куда ты въехала, что это был за стук?” “Не волнуйся, Сеня, Всё нормально, это я развернулась. Только светофора тут никакого нет. На его месте стоит какой-то остолоп
полицейский”. “Полицейский?!” “ Ну, да. Вот я уже свернула налево. Когда уже будет Бальфур?” Сеня молчал. «Сеня? Алё? Ты что уснул?”. “Ева, я понятия не имею, где вы находитесь – отчаянно пролепетал наш штурман.- Пожалуйста, посмотри по какой улице ты едешь”. Мы все дружно уставились в окна. “Бялик” – первой прочитала Соня. “Мы едем по Бялик “ – повторила за ней Ева. “Остановись где-нибудь, - попросил Сеня. – Мне нужно время, чтобы найти вас на карте”.
После того, как Сеня нас нашёл, мы ехали очень хорошо. Но не долго. Потому что опять немного заблудились. А тут как раз на светофоре рядом с нами остановился новенький белый «Форд". Его хозяин показался нам вполне симпатичным и, не долго думая, мы обратились к нему за помощью. Мужчина, выслушав нас, велел нам ехать за ним до тех пор, пока он не махнёт рукой. После этого нам следовало свернуть, ну а он будет продолжить свой путь прямо. Мы обрадовались такой удаче и с лёгким сердцем покатились за нашим маячком - «Фордом». Сене был объявлен перекур. Сначала всё было просто превосходно. Расслабившись, мы некоторое время просто ехали в своё удовольствие, беззаботно и весело болтая. Прошло минут 20 - 30, когда мы вдруг заметили, что "Форд", мелькавший до этого впереди нас, исчез. “Ой! Где он?”- изумилась сначала Ева, а за ней и все мы, но было уже поздно. "Мог бы хотя бы побибикать!" - обиделась за всех Люси. Впереди нас маячили теперь зады только незнакомых машин. Мы опять осиротели и, наверняка, уже проехали ту развилку дороги, на которой должны были свернуть. Что было делать?! На связь срочно снова был вызван Сеня, который уже окончательно ничего не понимал. Немного расстроенные, мы остановились на обочине дороги. И тут рядом с нами стали тормозить проезжавшие мимо машины. Все хотели нам помочь. Это было ужасно трогательно, но когда на нас в изобилии посыпались советы темпераментных израильских мужчин, мы окончательно перестали что-либо понимать. И тут к нам, о, чудо!- подкатил уже знакомый “Форд”. Тот самый, прощальный взмах которого мы так легкомысленно пропустили на повороте. Оказалось, что даже не близкое с нами знакомство не позволило его хозяину беззаботно продолжать свой путь и, заметив, что мы проигнорировали его сигнал, мужчина, вопреки своим планам, решил вернуться и сопроводить нас уже до самого пункта нашего назначения. "Мне так будет спокойнее, - сказал он. - Моя жена тоже недавно получила права. Вдруг и ей когда-нибудь кто-нибудь поможет". Мы его тут же горячо заверили, что это непременно будем мы.
Надо ли говорить, что когда мы появились, наконец, на пикнике, радость наших обеспокоенных друзей была бурной и искренней.
Мы познакомились с нашим доблестным рыцарем, которого, как оказалось, звали Симон. И тут вперёд вышла Люси: «Симон,- произнесла она томно, не забыв при этом принять одну из самых соблазнительных своих поз, - если вдруг тебе или кому-нибудь из твоих близких понадобится помощь врача, вы можете всегда расчитывать на помощь моего мужа. Он очень, очень хороший врач». " О, кей! - растрогался  Симон, - от помощи врача нельзя отказываться. А какой врач твой муж?" «Патологоанатом», -  гордо произнесла Люси.