Фауст 999

Последний  год двадцатого столетья
последнею песчинкой невесомой
в часах песочных вечности остался…

Как тикают секунды на запястьях,
подмигивая цифрами табло,
светясь лукавого зеленоватым глазом,
на что-то намекая непрестанно,
предупреждая нас ежесекундно,
что лишь безумцу в голову взбрести
могла фантазия – остановить мгновенье!

Как тикают кузнечики в траве,
дробя бег мертвых, механических секунд
на краткие мгновенья бытия
живых созданий! Как ритмично дышат
морские воды, отбивая такт
бегущих волн, приливов и отливов!

Как жизнь сама—раскрученной пружиной,
запрятанной в молекуле,  в улитке,
закрученной на сотни оборотов,
вдруг начинает шествие свое!
Великолепье жизни! Так факир
цветную ленту тащит изо рта
и нет конца ей! Вот работы будет
ученым для бухгалтерских подсчётов
количества растений, насекомых,
летучих, плавающих, ползающих тварей!
Вот будет-то делов –считать, потея,
все  эти крылышки, тычинки, позвонки!
Но вот составлены каталоги, реестры
и розданы латинские названья.

«А человек?» - «Но он венец всего!
Творенье Бога! И его подобье!»-
«Но так ли? Разве он  не бедный  Йорик,
на чей обглоданный червями череп
наткнётся все равно металл лопаты…
И дело лишь во времени…»

Задуматься – ведь что такое время?!
Две колбы, две немыслимых реторты,
два сообщающихся меж собой сосуда,
в которых словно смесь перетекают
две жидкости, две сути—Жизнь и Смерть.
Какая же из них одержит верх?
Пока что вижу я – в реторте смерти—
и атом, и молекул микрокосмы,
и вещества, и даже минералы,
чей вид напоминает нам растенья,
или творения великих геометров
античности, чей разум, как кристалл
мог преломить картину мирозданья
и разложить ее на аксиомы.

Да, гениальность, видно, - в простоте,
коль мы теперь, блуждая в дебрях формул,
не можем все-таки ответить точно
на тот вопрос, что брошен сквозь столетья
актером из бродячей труппы пьяниц.
И кто ответит: быть или не быть?

Как он бездонен—мир небытия
в сравненьи с миром разума и света!
Наверно, если б был возможен ад,
то это был бы бесконечный вакуум
безжизненного звездного пространства…
 
Но  мне пора готовить смесь, однако,
чтоб вызвать духов мрачной преисподней,
пора скрипеть листами фолиантов
и заклинанья бормотать…Гомункулус
мне не дает покоя…Как в пробирке
создать подобье Бога – человека?
Зачем--вы спросите? Не проще ли
с  девицей в постели этой химией  заняться
да через девять месяцев папашей
спокойно стать? Но разве же тогда
почувствую себя я равнным  Богу?
   
1988,2001