Почему рукописи не горят

Воланд задумчиво глядел в камин, где горела рукопись очередного Мастера.
Листки обгорали, очертанием напоминая границы государства.
- И что же, вы опять позволяете палить рукописи !? - заламывая лапы, нервничал Бегемот.
- Рукописи должны спасать женщины, мой дорогой Бегемот... Очередная ведьма, за которой я уже послал Азазелло, - Воланд устало и глубоко вздохнул: - Мне уже миллиарды лет, миллионы лет я вынужден спасать Мастеров, разыскивая их Маргарит…И если Мастера и Маргариты сменяют друг друга, сообразно эпохам, то кто подменит меня, несчастного и одинокого Воланда?...
Коровьев подкинул поленьев в каминный зев и пошутил:
- Мессир, подмена Тьмы возможна подменой Света! Всего лишь обман зрения – и белое стало черным! Но вот черное никогда не сможет стать белым, увы! Да и зачем Вам становиться белым?
-И в каждой Тьме существует Свет, Фагот… Но этот Свет невозможно разглядеть простым человеческим глазом. Ибо иначе меня перестали бы отличать от Бога.
- А каким глазом можно рассмотреть этот Свет, может быть моим? – Бегемот удовлетворенно мурлыкнул и пригладил усы.
- Ты поразительно глуп, но я все же открою тебе эту тайну, Бегемот, - Воланд расхохотался и откинулся на спинку кресла: - Этот Свет способна различить душа. Но не каждая. А только та, которая сочиняет, пишет и сжигает свои творения. Причем сочиняет и пишет в тот момент, когда видит свет во тьме; сжигает, когда пугается этого света…
- А как же, мессир, те, кто спасают эти рукописи? – Коровьевское пенсне со звоном упало на мрамор, а треснувшее стекло разлетелось вдребезги.
- О, спасают рукописи нет, не души…Рукопись спасает кровь! Кровь, и только кровь знает всему цену и бесценность! Она не пугается света, существующего в темноте! Но где сейчас в этом мире встретить настоящую кровь?! Ее все меньше и меньше. И поэтому не найти мне, несчастному, себе покой. Я обречен на вечный поиск этой самой крови. Чтобы спасать и спасать рукописи. Они ведь не горят, я это сам утверждал. Но моему утверждению люди постоянно требуют доказательств…